В штаб-квартире компании Facebook, расположившейся в городке Менло-Парк, штат Калифорния, – обеденный перерыв. Ровно в полдень сотрудники компании уже собрались в почти отремонтированном корпоративном буфете Epic Café и выстроились в очередь за горячим. Сегодня в меню блюда в греческом стиле: спанакопита, рис, окрашенный свекольным соком, листовая капуста плюс курица или баранина на выбор. (На самом деле это всегда курица, говорит мне один из сотрудников, «просто они кладут разные специи».) Когда очередь у подноса с тарелками начинает двигаться слишком медленно, она разветвляется, причем менеджер руководит этим процессом так же эффективно, как это происходит в магазинах сети Trader Joe’s. На искусственно состаренном деревянном полу – черное изображение монтажной платы. На стенах – прикрепленные мучным клеем страницы из старинных кулинарных книг (если, конечно, вы относите 1970-е годы к «старине»). Чтобы перекусить, можно воспользоваться и другими возможностями: в глубине помещения есть и пресс для приготовления панини, и салат-бар, и профессиональные эспрессо-машины, и место, где продают популярный здесь Philz Coffee. Есть и то, что должно превратиться в суши-бар (пока же главный суши-повар Facebook в обеденное время работает в уже обновленных зданиях кампуса).
Вскоре шум болтовни, отражаясь от твердых поверхностей, усиливается и переходит в гул. План помещения, возможно, и напоминает школьную столовую, но о внутреннем облике буфета и подборе блюд этого не скажешь. В интерьере Epic Café, выполненном по проекту компании Roman and Williams – той самой, что участвовала в оформлении нью-йоркского отеля Ace, в частности его знаменитого своим гостеприимством холла, – использованы темные, переработанные промышленные материалы, вызывающие ассоциации со священным (для Кремниевой долины) гаражом. Покрашенные в черный цвет трубы окаймляют перегородки, такие же трубы служат ножками для сервировочных столиков. Вдоль одного из проходов выстроились столики для пикников с толстыми лакированными столешницами. Еще один ряд образуют столы, которые украшены огромными, выведенными по трафарету цифрами; к столам приставлены современные школьные стулья. Там, где продается кофе, появляются несколько предметов с мягкой поверхностью – квадратные диваны стоят вокруг низких столиков, как банкетки в барах. В теплые дни – 10 января здесь около 18°С и светит солнце – многие стены могут быть убраны, чтобы открывался вид на все еще строящуюся открытую центральную артерию кампуса. Подъемные двери, отделанные панелями из плексигласа, могут быть просто свернуты как жалюзи, и тогда посетители буфета получают возможность выйти на эту недоступную для посторонних главную улицу.
«Раньше наши офисы находились в центре Пало-Альто, и нам приходилось перемещаться по городу и находиться во взаимодействии с ним», – говорит коммуникационный дизайнер Facebook Эверетт Катигбак, работающий над проектом вместе с архитекторами из Gensler. «Многие из нас привыкли к такой рабочей среде. Выйти из одного здания и отправиться в другое на встречу, по дороге забежав куда-нибудь за кофе, стало естественным. Мы хотели, чтобы сотрудники постоянно передвигались по кампусу. Давайте наполним энергией этот внутренний двор и превратим его в оживленную улицу!»
Компания Facebook – социальная сеть, насчитывающая в настоящее время более 2000 сотрудников и объявившая в начале 2012-го о планах по первичному размещению акций на сумму 5 млрд долларов США, – планирует занять часть пространства на первых этажах всех зданий кампуса предприятиями розничной торговли. «Мы хотим, чтобы создавалось ощущение, будто идешь по центру Пало-Альто, – говорит Слейтер Тоу из отдела корпоративной коммуникации. – Там появятся навесы, и магазинчики с выходом на улицу, и живописные лужайки перед зданиями. Часть товаров будет настоящей марочной продукцией, часть будет продаваться под брендом Facebook». В зале, где обсуждаются вопросы проектирования кампуса, одну из стен полностью закрывают доски визуализации желаний, на которых изображены эти здания и один из пока еще не застроенных участков General Motors, расположенных через дорогу. Еще я вижу там нечто похожее на центр Гетти, туннели аэропорта, придуманные под влиянием конструкций аэровокзала TWA, «интерактивную мебель» и много-много главных улиц, таких как Мейн-cтрит в Диснейленде, при дневном и ночном освещении. Как рассказал Тоу, в Facebook приезжала команда проектировщиков из компании Disney с советами относительно того, какими должны быть новые разъемы для наружной установки.
Помимо кафе в этом месте будут находиться магазин велосипедов, кабинет врача, спортзал с персональными тренерами, ларек с барбекю и киоск с пиццей. У отдела информационных технологий компании уже есть сервисное окно, примыкающее к новой подъемной двери. В теплые дни можно будет лежать на диване и играть в видеоигры на свежем воздухе, пока ваш ноутбук проходит сервисное обслуживание, – и будет считаться, что вы работаете.
Как подмечено, сотрудники Facebook в своих приталенных клетчатых рубашках и мягких туфлях и гости отеля Ace ведут одинаковый образ жизни и относятся к одной и той же демографической группе. И тем и другим нужен хороший кофе и доступ – везде и всегда – к wi-fi. Однако если отель Ace на 29-й Уэст-cтрит – излюбленное место встреч, где рады всем посетителям, здесь только один плательщик. Вся еда бесплатная, а все ваши потенциальные новые друзья – сотрудники Facebook.
Во вторник 6 июня 2011 года Стив Джобс, ныне покойный, представил членам городского совета Купертино, штат Калифорния, последний – монолитный, белоснежный, сияющий – продукт компании Apple: новый головной офис компании. По задумке это будет круглое здание со стеклянными стенами, рассчитанное на 12 000 сотрудников. «Оно немного похоже на приземлившийся космический корабль», – сказал Джобс. Нечеткие, будто утонувшие в солнечном свете изображения действительно навеяли на меня воспоминания о ранних фильмах Стивена Спилберга, таких как «Близкие контакты третьей степени».
Я была восхищена идеей бесконечных офисных коридоров и опубликовала в Twitter рассуждения о том, какая компания могла бы управиться со всем этим изогнутым стеклом. Но вскоре я поняла, что кольцо Apple напоминает мне кое-что еще. То, что не имеет отношения к будущему: 1957 год.
В том году, как я писала в июне 2011 года в блоге Design Observer, архитектурное бюро Skidmore, Owings & Merrill закончило работу над головным офисом компании Connecticut General Life Insurance в Блумфилде, пригороде Хартфорда (штат Коннектикут). Это была, конечно, коробка, а не кольцо, но концептуально оба офиса представляют собой одно и то же: замкнутый, герметичный, гетеротопный корпоративный мир. Выдающееся с архитектурной точки зрения и продвинутое в технологическом плане убежище, где можно укрыться от города и в котором есть все необходимое вплоть до собственных парков, ресторана, произведений искусства, магазина, кегельбана и клубов. Сотрудников отучают от городской жизни путем воссоздания за пределами города ее социально-бытовых составляющих. Некоторые историки архитектуры придерживаются мнения, что послевоенная архитектура Кремниевой долины как явление возникло с возведением в том же 1957-м в Сан-Хосе так называемого Building 25 компании IBM. Это здание, спроектированное архитектором Джоном Боллсом, внешне похоже на штаб-квартиру Connecticut General.
Продукция Кремниевой долины является предметом бесконечных дискуссий, а вот тамошняя урбанизация редко оказывается в центре общественного внимания. Многие местные комментаторы лишь пожали плечами, когда в том посте я раскритиковала «яблочный пончик» за то, что он отвернулся от окружающей его среды. Кампусы всех технологических компаний обращены внутрь самих себя. Нет города, к которому можно было бы повернуться спиной. Apple просто повышает стандарты, так же как она это делает в отношении большой части своей продукции. «Чтобы поверить, нужно увидеть», – говорили они.
Архитектурный критик газеты Los Angeles Times Кристофер Хоторн развивает эту тему в своей колонке от 10 сентября 2011 года: «В своей приверженности существующему корпоративному ландшафту Кремниевой долины штаб-квартира компании Apple является классическим примером того, что Луиза А. Мозинго в книге, которая должна выйти в следующем месяце в издательстве MIT Press, называет „пасторальным капитализмом“.
Расцвет корпоративных землевладений, утверждает она, также отражает сформировавшиеся под влиянием идей Джефферсона нравы нации: на заре своей истории американцы стремились „отвернуться от городов и застолбить для себя место в провинциальной сельской идиллии – изолированной, собственнической, неискушенной и не связанной с общественным пространством“. Эти определения, вне всяких сомнений, идеально описывают проект главного офиса Apple».
На первых порах существования Кремниевой долины предприниматели переносили свои офисы из гаражей, где они начинали свой бизнес, в расположенные в низинах «кампусы», которые университеты основывали в таких местах, как Стэнфордский индустриальный парк. Согласно описанию Мозинго, корпоративный кампус образца 1940-х – это зеленая зона в центре, вокруг нее – офис и лабораторные помещения, которые, в свою очередь, окружены автостоянками. Созданные по подобию колледжей, эти строения предназначались только для проведения корпоративных исследований. Они также были призваны способствовать привлечению ученых и инженеров из университетской среды, поскольку работа за пределами промышленных районов придавала особый статус. Ввиду нахождения кампуса за городом обеденный перерыв сотрудников, даже тех, кто посещал какой-нибудь местный ресторан, мог затянуться. Но ведь в течение долгого рабочего дня мозгу требуется отдых! Исследовательская лаборатория IBM, построенная в Лос-Гатос в середине 1960-х, с внешней стороны была обшита красным деревом, а ее внутренние дворы оформил ландшафтный архитектор Лоуренс Халприн. Как пишет Мозинго, менеджеры IBM говорили в то время, что «паузы так же важны, как и сам рабочий процесс… возможность делать частые передышки, глядя на вид снаружи, соответствует принципам современной психологической теории о природе эффективности». Эта модель перешла в 1990-е: по мере того как компании богатели, они строили новые, обращенные внутрь кампусы – комплексы едва связанных между собой зданий, как правило включавшие в себя предприятия питания и озелененную территорию. На том месте, где сейчас Facebook создает свою собственную Мейн-стрит, компания Sun (ее кампус был построен в 1999 году) прежде разбила сад со стриженой живой изгородью и нехожеными газонами.
Между тем, посетив Кремниевую долину в 2012 году, я заметила, что большинство сотрудников Apple не отворачиваются от городов, а если и делают это, то неосмысленно. Складывается впечатление, что Apple, так же как Connecticut General, пытается, наоборот, воссоздать города, но только внутри своего кольца виртуальной безопасности. Если когда-то капиталистический идеал был пасторальным, сейчас он становится урбанистическим. Урбанистические бренды и устойчиво урбанистический стиль жизни становятся все более притягательными даже в среде тех, кто живет и работает в окружении многочисленных шоссе Северной Калифорнии.
Вот несколько примеров урбанофильской риторики. Объявляя о переезде на территорию, ранее занятую кампусом Sun, в Facebook сказали, что хотят добиться «ощущения „городской улицы“». В ноябре 2011 года Эндрю Блум написал в журнале Metropolis, что Примо Орпилла – партнер в компании Studio O+A, дизайнер предыдущих офисов Facebook, рабочих помещений для компаний AOL, Square, Dreamhost и многих других – назвал общественные пространства «ратушными площадями» за ту важную роль, которую они играют в жизни современного офиса.
«Это должно быть местом сбора, – говорит Орпилла, уточняя, что холл отеля Ace в Нью-Йорке – пример того, к чему он стремится. – Большую часть времени здесь будут встречаться люди, чтобы вместе провести время, поиграть и поесть, – как в ресторанном дворике в торговом центре. Хочется такой же активности, такой же энергетики. И, конечно, совсем не хочется, чтобы это место пустовало».
Все заведения общественного питания в Google называются «кафе», в отличие от более корпоративного варианта «буфет». Ларек с барбекю в кампусе Facebook похож на привычные для города передвижные киоски. Проект компании Gensler, созданный для офисов Nokia в Саннивейле, Калифорния, предполагает, что рабочие группы объединяются в «кварталы».
Прошло 47 лет с тех пор, как архитектор Чарльз Мур объездил юг Калифорнии в поисках признаков общественной жизни. В конце концов он решил, что проще всего ее найти в Диснейленде в Анахайме, где за вход на вычищенную, прекрасно освещенную Мейн-cтрит надо платить. Жители Лос-Анджелеса, пишет он, предпочитают создавать частные домашние островки, а не общественные пространства, что лишает их коллективного ощущения центра. То же самое можно сказать и про Кремниевую долину 2012 года. Эти компании представляют собой островки, а в магазины на их центральных улицах можно попасть только по корпоративному бейджу.
В путешествии к Области залива Сан-Франциско я воспринимала себя как туриста и «пространственного антрополога», который, вооружившись списком вопросов, отправился изучать потенциально новую урбанистическую форму, «город. com». Я останавливалась в Apple, Facebook, Google, совершила пару запланированных визитов в офисы в Сан-Франциско. Что хорошего технологические компании видят в городе и почему они не переезжают туда, если осознают его преимущества? Что они увозят с собой за город, а что оставляют? Как на реальном городе и реальном пригороде сказывается тот факт, что компания обеспечивает все бытовые условия у себя в кампусе?
Как я обнаружила, то, что говорили мои критики с Западного побережья, – правда: для Apple не было никакого смысла переезжать в «центр». Я заблудилась, ища центр Купертино, а центр Саннивейла представлял собой несколько моллов, разделенных многополосными дорогами. Но все-таки что происходит с городом, центром или даже ресторанным двориком в молле, когда Facebook строит собственные город, центр и молл? Смогут ли эти компании, по мере того как они занимают все больше пространства, по-прежнему обеспечивать своих работников всевозможными благами и платить налоги остальным? Хоторн цитирует вывод Мозинго, полагающей, что сложившаяся практика негативно повлияет на сотрудников и общественную сферу. Она уверена: «Если все, что вы видите в течение рабочего дня, – это ваши коллеги, и все, что вы видите из окна, – зеленая ограда вашего ухоженного участка, понятие общей ответственности в коллективном урбанистическом мире предсказуемо ослабевает».
Наконец, самый главный вопрос: как выглядит Apple? Слайд-шоу, которые встречаются в блогах технологической тематики, не дают ответа на этот вопрос.
Легче всего оказалось узнать, что хорошего технологические компании видят в городе. Важными соображениями на этот счет делится дизайнер и исследователь компании Gensler Лаура Крешимано в статье «The Not-So-Corporate Campus” («Не такой уж корпоративный кампус»), опубликованной в журнале The Urbanist в январе 2012 года. За последние десять лет офис уменьшился в размерах. Среднее количество квадратных футов на сотрудника сократилось с 32,5–46,5 до 14–23 квадратных метров. Это значит, что офис превратился в рабочее место, а офисный кабинет – в рабочий стол. Такая ситуация, с одной стороны, позволяет разместить большее число сотрудников в конкретном здании (и Facebook планирует предоставить рабочие места 6600 сотрудникам в помещении, изначально рассчитанном на 3400 человек), а с другой – увеличивает размер площадей совместного пользования. «Этот новый вариант организации рабочего места возникает из стремления к тому типу производительности, при котором приоритет отдается созидательному потенциалу культуры», – пишет Крешимано.
«Стимулы, которые заставляют компании инвестировать в создание рабочего места, ориентированного на позитивные переживания, имеют взаимно усиливающий характер: данная тактика позволит компании привлекать таланты, воспитывать преданность фирме, побуждать сотрудников проводить больше времени на работе и таким образом увеличивать производительность… Связь между производительностью и переживаниями расширяет понятие монофункционального офиса, превращая его в многофункциональное рабочее место, выполненное в урбанистическом стиле. Будучи „урбанистическим“ по сути, оно не обязательно требует городского окружения».
Технологические компании Кремниевой долины хотят пространственного разнообразия, возможности пройтись пешком, случайных встреч, источников творческого вдохновения, но им нужно (или они думают, что нужно) иметь все это в контролируемой и безопасной среде. Они используют звучные термины из области градостроительства – «городские площади» и «центральные улицы», «микрорайоны» и «кафе», «общественные парки» и «продуктовые ларьки на колесах», – но за всем этим стоит один-единственный шеф-повар (в случае Facebook это Джозеф Десимоне, до этого работавший в Google), который заказывает продукты для суши и спанакопиты, сыр для киоска с пиццей и свинину для ларька с барбекю. Почему они считают, что им это нужно? Никто не смог объяснить мне этого. Между тем секрет коренится в общепринятой идее, дежурном словосочетании, которое каждый дизайнер кампуса повторял мне так, будто это что-то совершенно новое, – возможности совершать случайные счастливые открытия.
В эссе под названием In Search of Serendipity («В поисках случайных открытий»), вышедшем в номере Intelligent Life за январь–февраль 2012 года, Ян Лесли пишет: «Когда Интернет был еще в новинку, его первые приверженцы надеялись, что он будет соперничать с величайшим из когда-либо изобретенных генераторов случайных счастливых открытий – городом. Современный мегаполис, каким он сформировался в XIX веке, также представлял собой попытку стимулировать экспоненциальный рост, в особенности населения. Художники и писатели видели в городе гигантскую площадку для открытий, для множества неожиданных встреч. Тогда появились бродяги: те, кто слонялся по улицам с ясной целью, но без определенного маршрута… Некоторые из мест, которые, на наш взгляд, в наибольшей степени благоприятствуют случайным открытиям, оказались под угрозой, исходящей от Интернета. Зайдите в книжный магазин за покупкой – обложки сверкают на столах, корешки заигрывают с вами с полок. Вы можете коснуться их и ощутить ласковое прикосновение страниц к своим рукам. Возможно, вы и не найдете нужную книгу, зато унесете домой три книжки, которые никогда и не хотели иметь… С другой стороны, способность совершать случайные открытия, является, по словам Цукермана, „обязательно неэффективной“. Это нестабильное качество, чувствительное к нашему стремлению к удобству и скорости. Кроме того, она требует чегото наподобие запланированной неопределенности. Цифровые системы не особо дружат с неопределенностью, а наше терпение по отношению к ней, похоже, исчерпывается».
Если сами цифровые системы мало способствуют случайным открытиям, то физические места – территории компаний, в которых они разрабатываются, – наоборот. На это, по крайней мере, надеются основатели этих мест. Идеи, прославившие эти компании, возникли благодаря счастливым встречам в кампусах, городах и даже корпоративных кафе (так, например, появился Gmail). Предприятия общественного питания и спортзалы, парки, магазины по продаже велосипедов призваны удерживать людей от бега по замкнутому кругу «машина – работа – дом», побудить их к движению, выходу на улицу. Таланты, представляющие различные области знаний, стоят в очереди, ищут себе свободный стул, отдыхают, прогуливаются по зданию или на свежем воздухе. И генерируют инновационные идеи….
Возьмите, например, головной офис другой компании Стива Джобса – Pixar, спроектированный архитектурным бюро Bohlin Cywinski Jackson. Исследуя «миф о мозговом штурме», Джона Лерер пишет в журнале New Yorker от 30 января 2012 года (как обычно, архитекторы не указаны): «По задумке [Джобса] в центре здания находился главный атриум – для того чтобы самые разные специалисты студии Pixar – художники, сценаристы и компьютерщики – чаще пересекались друг с другом… Вскоре Джобс осознал, что недостаточно просто создать просторный атриум, нужно еще заставить людей идти туда. Он начал с того, что перенес в холл почтовые ящики. Затем переместил ближе к центру здания залы для совещаний, а за ними и столовую, кофейню и сувенирный магазин».
В ходе дискуссии, состоявшейся 11 января в Ассоциации городского планирования и урбанистических исследований Сан-Франциско (SPUR), Джон Айгоу, директор компании Estate, Design and Construction for Google в Северной Калифорнии, сказал: «Большинство инженеров – интроверты; необходимо выяснять, как они будут работать в коллективе». Первый принцип, которого придерживаются Google и его конкуренты при поиске высококлассных специалистов, звучит так: «Тебе нужно быть здесь. Мы не хотим, чтобы ты работал из дома. Для каждого найдется определенная роль, и тебе лучше понять, как вписаться в команду».
Катигбак высказывается на ту же тему иначе (а разницу между Facebook и Google можно проиллюстрировать различием понятий «группа» и «команда»): «Это похоже на группу, и мне нравятся такого рода группы. Я одеваюсь именно так и не иначе, и каждый тяготеет к такой одежде. Мы нанимаем людей, которые подходят нам в культурном плане, поэтому естественно, что у нас одни и те же интересы, одни и те же манеры».
На самом деле культура была одной из основных тем нашей с Катигбаком беседы. Когда компания Sun Microsystems строила кампус, руководство предпочло эстетику стен, покрытых штукатуркой кирпичного цвета, какую можно чаще всего увидеть в поездке по виноградным хозяйствам Напы. В каждом строении находился один отдел, персональные офисы располагались вокруг внешних стен, а английский парк спускался к живописно огороженному двору. Если бы не штукатурка и скругленные углы, могло бы показаться, что это 1965 год. Можно припарковать машину, зайти в свое здание, провести весь день в своем личном офисе и при этом встретить за день лишь несколько человек, пройти всего несколько сот шагов. Это был настоящий МакМэншн из офис-парков, дополненный грандиозной подъездной дорогой, переходящей в загруженную Уиллоу-роуд.
Площадь и местоположение – между Сан-Франциско, Оклендом и Сан-Хосе – отлично подходили для Facebook, но не более. Казалось, проект был задуман, чтобы избавиться от архитектурной помпезности и привнести в кампус что-то реальное – урбанизм, индустриальность, разнообразие, вкус. Компания Facebook называет свой стиль «хакерский шик»; переезд в новый кампус отметили «хакафоном», а перед логотипом Facebook – огромным голубым изображением руки с вытянутым большим пальцем (так называемым «лайком») красовалось слово «hack» размером два на четыре. Я была не в восторге, но они явно воспринимают это как нечто инновационное. В письме потенциальным инвесторам при первом IPO Цукерман определяет «хакерский подход» как скорую созидательную деятельность и «прощупывание границ возможного».
Это проявляется как в большом количестве сырья, так и в высокой степени персонализации. Именно культура заставила их вырывать внутренности из принадлежавших Sun зданий и уничтожить все их ячейки-клетки, ортогональные перегородки, гипсокартон, ковролин и звукопоглощающее покрытие на потолках. Это разрушение выглядит несколько несуразно, особенно если учитывать политику рационального использования ресурсов, которой придерживается Facebook (на парковке для посетителей предусмотрено два места для подзарядки электромобилей; пятьдесят процентов сотрудников добираются на работу на корпоративных автобусах; возможно, на центральной улице появится пункт бесплатного обмена вещами). Возникает естественная мысль: а не лучше было бы «жить и дать жить другим», противопоставив офисные ячейки бессистемности или просто расположить их менее упорядоченным образом? Забота о продуктивности не позволила компании ждать так долго.
«Как только вы оказываетесь внутри, вы погружаетесь в культуру, которой и является Facebook, – говорит Катигбак, – но, глядя извне, вы бы подумали, что это просто очередной кампус в Кремниевой долине. Мы не хотим сделать его похожим на парк развлечений. Вы редко увидите логотипы или наш фирменный голубой цвет. Нам близок подход, в фокусе которого находятся наши „постоянные жители“. Вы идете в офис, но есть и другие места, где может быть удобно работать. Многие любят работать в кафе, кофейнях, студиях. Мы хотим создать разнообразную рабочую среду». В этом смысле материальный Facebook напоминает Facebook, который знаем все мы, – всегда открытый и готовый обновиться. Вы публикуете на своей странице отпускные фотографии, а подразделение, которое занимается международными проектами, демонстрирует свои достижения флагами, свисающими с потолка. В своем посте вы хвастаетесь вторым местом на чемпионате по фризби, а в Facebook – ставите кубок на свой рабочий стол.
В качестве символа бережливости и в целях реальной экономии проектировщики Facebook все-таки сохранили старые двери – тысячи дверей – и поставили их на входах в конференц-залы, туалетные комнаты, телефонные будки. На некоторых стеклянных дверях, на уровне глаз, оставили логотип Sun – для того чтобы никто не ударился о них лицом и, возможно, чтобы напомнить о необходимости маркировать все и вся. Бывшие логотипы Sun соответствуют общей антиэстетичной эстетике: оголенные бетонные напольные плиты напоминают о снесенных стенах; большие отопительные и вентиляционные трубы извиваются над головой, сверкая серебристой изоляцией; стены покрашены краской с эффектом школьной и маркерной досок; стальные колонны вклиниваются в новый гипсокартон.
Открытые пространства, которые представляют собой залы для заседаний, выполненные в духе современных хипстеров (без стен, но с более качественной мебелью), возникают то с одной, то с другой стороны от главного коридора. Мебель куплена в Ikea и CB2 (младший брат Crate & Barrel, тяготеющий к лимонно-желтому цвету), но есть и кое-что подороже – копии мебели середины прошлого века от Design Within Reach. Кто-то сам приспособил канат, чтобы к нему можно было бы прикреплять бумагу. Площадь поверхности рабочего стола минимальна – меньше трех квадратных метров на человека, а сами столы поставлены в длинные ряды у окон. Хотя у каждого сотрудника строго ограниченное пространство, он может распоряжаться им по-разному: кажется, все, с кем я говорила, пробовали использовать стоячий рабочий стол, а в стороне есть несколько офисных ячеек для тех, кто любит работать на беговой дорожке. Названия для конференц-залов придумывали коллективно, в голосовании участвовали все сотрудники – получилось попурри из «Звездных войн» и названий коктейлей. Для тех, кому не понятно, где на этаже может находиться зал «Джа-Джа-Дринкс», на основных «перекрестках» установлены плоские экраны, которые помогут найти нужный зал и уточнить расписание заседаний, а также узнать, где работает тот или иной сотрудник. В этом безумии есть своя цифровая логика: конкурс на лучшие названия проводился, конечно же, путем интернет-голосования. Офис больше всего похож на расположенные в центре города отделанные наполовину и неправдоподобно большие лофты из американских ситкомов; в каждом проживают двадцатилетние парни – крепыши, красавцы, лучшие студенты технологических колледжей, которым для полного счастья не хватает только подружек. Хакерский шик выглядит очень даже ничего.
Все эти элементы – открытые рабочие места, открытые пространства, застекленные конференц-залы и телефонные будки для приватных разговоров – существовали и до этого. Версия Facebook более дешевая и менее эстетичная, чем, скажем, нью-йоркские офисы компании Bloomberg LP (спроектированные бюро STUDIOS Architecture), но структура у них одна и та же. Просто Facebook – первые, кто четко дал понять то, что оставалось скрытым в других кампусах: компания на самом деле хочет, чтобы работа стала домом, а кампус – родным городом.
Есть ли что-либо, чего может не хватать сотрудникам офиса Facebook? Трехразовое питание плюс неограниченный доступ к снэкам и наушникам. Химчистка и ремонт одежды. Врач, стоматолог и личный тренер. Планируется создание амфитеатра под открытым небом с киноэкраном для показа значимых телепередач. Вокруг кампуса, по краю большого охраняемого солончака, проложат велосипедные дорожки. На углу можно получить чашечку любимого кофе.
Тот факт, что Facebook убирает и заменяет именно интерьеры кампуса, наводит на мысль о еще одном наблюдении, которое я сделала в Кремниевой долине. Мне не часто доводилось видеть так много зданий и так мало архитектуры. Внешнему виду корпоративных офисов не придается особого значения, и он остается прежним при смене хозяев. Компании Facebook нет смысла переделывать фасад, их домашняя страничка куда важнее. Никто и не подозревает, какие потрясающие колоритные краски можно увидеть в Google за фасадом, построенным из бежевого тонированного стекла 20 лет назад. Даже корпоративный «пончик» компании Apple останется для прохожего лишь огоньком в лесу. С эстетической точки зрения общественная жизнь здесь вопиюще банальна.
Конечно, все эти прелести можно иметь и у себя в Сан-Франциско, да и платить за них не придется. Так почему же компании не остаются в городе? В Сан-Франциско интернет-компании, такие как Twitter, Zynga и Square, выбрали для себя открытые одноуровневые пространства и исторические архитектурные оболочки, близость к продуктовым фургончикам, галереям и культовому кофе. Но эти компании обычно не такие крупные, как те, что расположились в южной части Области залива. Компания Salesforce, занимающаяся так называемыми облачными вычислениями, планирует увеличить штат до 8000 сотрудников и недавно объявила о проекте постройки совершенно нового «кампуса» в псевдопригороде Сан-Франциско под названием Мишн-Бэй. В кампусе будут настоящие улицы, на первых этажах – пространства общественного назначения, никаких буфетов, а только курируемые компанией рестораны и розничные магазины, в которые смогут ходить и сотрудники, и покупатели со стороны. Открытое пространство под открытым небом в центре кампуса получит название «Таун-Сквер» и будет вести к городской набережной.
Крешимано пишет, что, судя по проекту, кампус Salesforce отличается от загородных кампусов тем, что в нем не предусмотрены одни-единственные входные ворота, но на самом деле такие ворота редко встретишь у других компаний. И мне интересно, сколько «обычных» людей (не считая сотрудников Калифорнийского университета, работающих в других новых зданиях) работники Salesforce могут встретить на улице. Солнечным утром в Мишн-Бэй мне хватило пальцев на руках и ногах, чтобы пересчитать «простых» людей. Это мне очень напомнило города нового урбанизма – чистые, милые и пустые городки, с чуть широковатыми улицами, высоковатыми галереями, но, к счастью, без исторических элементов. Поскольку кампус будет расположен внутри города, компании Salesforce придется позаботиться о внешнем облике зданий. Архитекторы из Legorreta + Legorreta (Мехико, Мексика) приглашены для того, чтобы привнести в кампус свои яркие цвета и объемные контуры, что они уже сделали для расположенного по соседству студенческого центра Калифорнийского университета. В любом другом месте это могло бы быть чрезмерным, но в Мишн-Бэй нужны яркие акценты. (В конце февраля 2012 года компания Salesforce отложила строительство кампуса в Мишн-Бэй, объясняя это тем, что быстрый рост компании не позволяет отсрочивать расширение площадей. Они планируют арендовать уже существующее офисное пространство в центре СанФранциско.)
Эти компании предпочитают обустраивать свои штаб-квариры вне города не только потому, что это дает простор и возможность создать более интимную атмосферу, но и из соображений безопасности. Компания Square, хоть и делит с другими начинающими компаниями один из этажей здания San Francisco Chronicle Building, поворачивается к своим непосредственным соседям белой гипсокартоновой стеной. То, что находится за этой стеной, недавно описал Ник Билтон в посвященном технологиям блоге The Bits газеты The New York Times: «Трудно придумать менее подходящее для игры в прятки место, нежели штаб-квартира новой компании Square. Там нет комнат. Руководители сидят в открытых офисных ячейках. Все конференцзалы, вне зависимости от размера, окружены стенами из прозрачного стекла. Единственное место, где можно спрятаться, это, к счастью, туалет».
Билтон пишет так, будто бы это ситуация необычна, но в действительности она характерна для Facebook, Nokia и многих других. Прозрачность в Кремниевой долине так же актуальна, как и нематериальна. Новому поколению зданий посольств по всему миру тоже свойственна прозрачность, но там применяются пуленепробиваемые стекла, а сами постройки расположены за буферной зоной с травой и камнями. Когда первые современные стеклянные посольства только строились, их прозрачность символизировала доступность. Если вас не подпускают на расстояние ближе 60 метров, какая разница – стекло это или камень? В компании Square все сотрудники (но не посторонние) видят, с кем встречается Джек Дорси, но никакая дополнительная информация о встрече им не известна, поскольку нельзя ни услышать беседу, ни посмотреть на монитор Дорси. Я провела в приемной Facebook десять минут в компании четырех человек, которые, как оказалось, проводили совещание, в полном молчании уставившись в свои ноутбуки. Я даже не подозревала, что они знакомы, пока один не взглянул поверх ноутбука и не спросил: «Добавить тебя в контакты в Skype?» Им не нужно даже стекла, чтобы прятаться.
По словам Катигбака, компании Facebook был необходим единый кампус, чтобы отдельные подразделения не оказывались изолированными «на этапе итерации», как это было, когда они размещались в разных зданиях в Пало-Альто. Автобусы компании, которые каждый день привозят на работу половину всех сотрудников с севера и юга, считаются обязательной мерой безопасности. «Даже если вы едете на работу в электричке и достанете там что-либо, что имеет отношение к вашим разработкам, на следующий день вы обнаружите это в каком-нибудь блоге», – говорит Катигбак. Самым известным нарушением правил безопасности в Кремиевой долине был случай, когда инженер-программист из Apple забыл iPhone 4 в баре городка Редвуд-Сити, что привело к тому, что устройство попало в руки сотрудников посвященного технологиям блога Gizmodo.
Возможно, именно для того чтобы предотвратить подобного рода неприятности, Facebook возит с места на место собственный спортивный бар Shady Lady, а Google предлагает в пятницу вечером выпить с основателями компании. Нет ничего, что миновало мир кампуса: там бывают даже пьяные загулы. И разница между прогулкой по Главной улице и «главной улице» не всегда очевидна. Технологии позволяют современным кампусам, сохранять проницаемость пространства как внутри зданий, так и снаружи, но при этом обеспечивать интеллектуальную безопасность. В большинстве случаев любой может пройти внутрь, посидеть на скамейке, оставить машину на парковке, купить что-нибудь в магазине, прокатиться на велосипеде по дорожкам. Ни в Купертино, ни в Маунтин-Вью, ни в Менло-Парк нет никакого пропускного пункта, никто не просит предъявить документы. Но действительно ли вы находитесь там?
Чтобы добраться до Apple, нужно проехать по бульвару Де Анза и миновать ряд зданий, в общих чертах представляющих калифорнийскую архитектуру торговобытового назначения: обшитые красным деревом стоматологические клиники, бетонные прачечные самообслуживания, похожие на уменьшенные копии Линкольн-центра, новые огромные супермаркеты складского типа и старые моллы, дополненные офисами китайских компаний и китайской символикой. Бледно-серая надпись «Apple», появляется в окаймлении голубых и золотистых фруктов по обеим сторонам дороги и действует как напиток, подаваемый при перемене блюд для освежения вкуса. Внезапно все подобные здания пропадают: мы в царстве Apple. Я оставила машину на парковке для посетителей и решила осмотреть снаружи несколько действующих зданий Apple в Купертино. За время часовой прогулки я увидела, как сотрудники Apple играют в баскетбол, обедают в обнесенном забором дворе, украшенном болотной травой, и ходят из одного здания в другое. Хотя я вела себя как шпионка, никто со мной не заговорил, и мне, возможно, даже удалось бы пройти через пункты охраны, поскольку несколько сотрудников продемонстрировали хорошие манеры и готовы были придержать передо мной дверь. Единственные символы Apple, помимо тех, что встретились мне на бульваре, были расположены на фонарных столбах и сообщали (фирменным шрифтом Myriad), что курить запрещено, даже на улице.
Центр управления компанией находится в шести выразительных зданиях атриумного типа на улице Infinite Loop (Бесконечный цикл). Каждое из этих построенных в стиле модерн зданий посередине разбито на две части многоэтажным переходом, имеющим верхний свет и ведущим к общему внутреннему двору. Они выглядят отдельно стоящими строениями, соответствующими по высоте и размеру соседним зданиям, которые были построены другими компаниями, а позже перекуплены компанией Apple. По сути, это уже цикл внутри цикла. Проект кольцевидного кампуса Apple 2, предложенный архитекторами из Foster + Partners, может стать новой, более эстетичной интерпретацией уже существующей пространственной структуры. В тот день, когда я была в Apple, казалось, все шторы были опущены. Столько окон, а смотреть не на что.
Войдя в холл Дома номер один по Infinite Loop, посетитель может легко решить, что застрял между двумя оконными стеклами и не может выбраться. В магазине компании продаются товары, которые можно увидеть на прилавке только в Купертино. По задумке, вместо того чтобы обращать внимание на сам кампус, посетители должны заинтересоваться эксклюзивными вещами: розовыми и голубыми ползунками (да, даже в Apple есть гендерные стереотипы), футболкой с забавной (но без фривольностей) надписью «Я был в кампусе Apple. Но это все, что мне разрешено рассказывать». Я не получила от Apple никаких комментариев по поводу дизайна кампуса, ни старого, ни нового, и никто не провел для меня экскурсию, так что мне тоже нечего рассказать.
В Кремниевой долине (а также в других американских пригородах, которые располагаются все ближе друг к другу) традиционное для Восточного побережья противопоставление городской / пригородный уже не имеет силы. «Некампус» Apple ничего не может предложить Купертино, и если переезд компании чуть дальше от центра может в краткосрочной перспективе серьезно осложнить ситуацию на рынке коммерческой недвижимости, надолго городской пейзаж из-за этого не изменится. Начинающие компании въедут в эти офисы и снова разделят здания, которые соединила Apple. В своем нынешнем состоянии урбанистический облик Apple отталкивает. Узкие тротуары, линейная ландшафтная планировка. Вы чувствуете, что нужно двигаться дальше – ведь все остальные идут. Вы уже настолько приблизились к зданиям, что можете до них дотронуться, – но нет, у вас нет доступа. Зачем тогда возвращаться?
Функцию ворот и охраны выполняют бейджи. Бейдж нужен для того, чтобы выйти из пространства между двумя стеклами. Чтобы войти внутрь других строений. Чтобы получить обед, попасть в спортивный зал, взять велосипед или электромобиль, а в некоторых зданиях даже пройти из одного внутреннего подразделения в другое. Это также и предмет самоконтроля в среде сотрудников: в Google, когда мой гид не успела вовремя вытащить свой бейдж, парень, придерживающий перед нами полуоткрытую дверь, кивнул ей – дескать, а где твой бейдж? Она рассказала мне, что иногда в выходные пытается с помощью бейджа открыть автоматические двери в торговом центре. (Единственное, чего не хватает Google и Facebook, – это розничная торговля, но я думаю, интернет-магазины уже решили эту проблему.) Та же самая беспроводная технология, которая превращает реальные городские кафе и парки в рабочие места, была применена в корпоративном кампусе, чтобы рабочее пространство поглотило кафе и парки.
Кажется, что пребывание в кампусе сопряжено с незначительным чувством страха. Страх перед исчезновением того, что принесло вам успех, как видно из многочисленных модификаций «хакерского шика»; страх перед изменением того, что имело успех, как в случае с Apple; и, честно говоря, страх перед посторонними, нашедший выражение во всех этих бейджах. Алекс Мичел, директор-учредитель Hub Bay Area и директор 5M Project, говорит, что разница между вмещающим несколько компаний городским кампусом, таким как у 5M, и пригородным, предполагающим повсеместное использование бейджей, проявляется в том, как сотрудники воспринимают незнакомца, идущего по улице. Чужаки – это возможность для случайного приятного знакомства, ради чего вроде бы и были созданы все эти кафе и диваны, – или же угроза, шпион из электрички, который через ваше плечо смотрит на экран вашего айфона, а потом выкладывает информацию в своем блоге?
Другими словами, что вы предпочитаете: чтобы ваш ребенок развлекался на игровой площадке на вашем собственном заднем дворе или чтобы он играл с другими детьми на общественной площадке? Наличие в кампусе таких городских брендов, как Philz, и копирование таких городских реалий, как продаваемая на улице еда, указывает на то, что значительная часть сотрудников из южной части Области залива живут в Сан-Франциско или жили там достаточно долго для того, чтобы привыкнуть к этим брендам. Однако же офис не может находиться в городе. Известно, что для работников Google главным критерием при выборе квартиры является близость к остановке корпоративного автобуса, но, поскольку это частный вид транспорта, компания может менять место остановки в зависимости от того, куда переехал их служащий. Сейчас Google планирует построить 1500 единиц жилья плюс торговые розничные точки в Маунтин-Вью, создав для своих сотрудников «возможность стать частью общества», как говорит Айгоу. Но что представляет собой это общество?
Начиная с 2003 года Google постепенно начал арендовать, а затем и скупать целые районы отдельно стоящих офисных знаний, каждое со своей благоустроенной парковкой, чтобы разместить 28 000 сотрудников. Между строениями – чистые, надежно вымощенные дорожки для общественного пользования, такие же как в прибрежном парке в конце Амфитеатр-Паркуэй. Там же расположены не относящиеся к Google жилые помещения и ресторан Baysider. Здание Android имеет зеркальное остекление в постмодернистском духе, а на расстоянии нескольких ярдов, на другой стороне бетонной площади, находится компания American Century Investments. Около 30 зданий вместо 10 – это радикальная перемена. Ориентироваться приходится по адресу. В главном кампусе есть парковка с обслуживанием, где вместо названия улицы написано просто «Google».
Выше других расположены четыре здания, некогда принадлежавших компании Silicon Graphics. На территории этих строений, которые выделяются на фоне пейзажа за счет нескольких ярких, выкрашенных в основные цвета панелей, имеется целый ряд участков под открытым небом со скульптурами, скамейками, скелетом тираннозавра по имени Стэн и общественным парком. Все остальное скрыто за деревьями и зеленой изгородью. Но в Google, как и в Apple, вы едва ли увидите на дорожках кого-нибудь, кто не имеет отношения к компании. Кустарник, который тянется между дорогами и тропами, пересекают протоптанные тропинки. Я видела, как улицу переходили в неположенном месте. Google потратил массу времени на планировку и перепланировку внутренней части комплекса, состоящего из 30 с лишним зданий, но улицы остались прежними. Это означает, что иногда бывает очень сложно пройти от Building 43 к 1098 Alta, хотя они расположены не так уж и далеко друг от друга.
То, что начиная с 1970-х строилось как набор небольших головных офисов, сейчас должно выполнять роль кампуса. Google пытается решить проблему расстояний с помощью бесплатных, ярко раскрашенных велосипедов, автобусов, беспилотных автомобилей Google (по запросу) и даже самого большого в стране парка электромобилей (их используют в местных командировках). На перемещение отводится по 50 минут, поэтому есть время перейти из одного здания в другое, что очень напоминает занятия в колледже. Поскольку улицы принадлежат городу Маунтин-Вью, их нельзя перестраивать, но компании Google пришлось внести кое-какие изменения. Над прилегающей Трассой № 101 был построен общественный мост, позволивший улучшить сообщение между кампусом и остальным городом. Над ручьем Перманент-Крик тоже появился мост – его возвели после того, как несколько инженеров собственноручно соорудили канатную дорогу, соединяющую два берега. Однако отсутствие извне эстетики взаимоотношений, особенно в Google, кажется специально оставленным «белым пятном». Корпоративная культура заставляет людей ходить пешком, ездить на велосипеде, добираться до работы на моноцикле, но делать это приходится в среде, которая сочетает в себе мягкость и беспощадность. Немногие компании в Кремниевой долине озабочены внешним видом своих зданий. Им, наверное, кажется легкомысленным и старомодным придавать большое значение физическому присутствию. Начинающие компании то появляются, то исчезают, их помещения то сдаются в аренду, то продаются, при этом внутренние зоны подвергаются переделке, а внешние не изменяются. Такие компании сосредоточились не на архитектурной эстетике, а на эстетике взаимоотношений. Архитекторов и дизайнеров, работающих в этой среде, спрашивают: как создать пространство для инновационной деятельности, обеспечить здоровье и продуктивность? как помочь развитию инноваций и сохранить корпоративную культуру?
В результате наружный дизайн весьма тривиален, а награможение в интерьерах различных объектов, призванных оказывать зрительное воздействие, поражает воображение. Те несколько зданий, которые я посетила в Google, напоминали скопище собранных за последние десять лет архитектурных идей для офисного пространства. То, как Клайв Уилкинсон переделал здания Silicon Graphics, сейчас выглядит совсем устаревшим. Офисы со стеклянными стенами и шатровыми крышами с вертикальным проветриванием. Утепленные юрты. Ячейки высотой в человеческий рост с металлическим каркасом. На стенах рисунки и картины, созданные сотрудниками, а также отпускные фотографии. В одном из холлов – металлическая горка, она здесь для серьезных развлечений, а не ради красоты. Подобно домашней страничке Google, в которую компания отказывается вносить стилистические и оформительские изыски, офисы компании выглядят буднично и обыкновенно, если не считать множащихся свидетельств профессиональных достижений и странноватых интересов сотрудников. Характерный для Facebook «хакерский» подход связан скорее с самосознанием и духом молодости, тогда как усилия Google в культурной сфере испытали явное влияние со стороны корпоративной структуры. Например, очень мило, что новое кафе для сыроедов и вегетарианцев назвали Yoshka’s – в честь первой собаки в Google. Но нельзя ли было обойтись без цифрового портрета Йошки, экрана, на котором крутятся изображения собак, в настоящее время живущих в кампусе, и полоски искусственной травы от Astroturf? Или взять хотя бы тот факт, что, когда из Лондона приехала группа сотрудников, их столовая была переименована в Victoria Café – намек на рекламные надписи в лондонской подземке. Есть большая разница между маленьким и большим, между тем, чтобы взять собаку с собой на работу, и тем, чтобы присоединиться к интернет-группе владельцев собак в Google. Разница действительно есть.
Единственное место, где я смогла бы выдержать целый день работы, – это здание, в котором разместились службы, занимающиеся недвижимостью и организацией рабочих мест. Там экспериментируют с новой, позволяющей добиться значительной экономии пространства системой офисных столов от таких производителей, как Steelcase и Knoll, а также с подвесными системами верхнего освещения. Рабочие столы белые и низкие. Полы бетонные и из дерева светлых пород.
«Мини-кухня» выглядит по-скандинавски. Роспись контрастных стен – ярко-синие и изумрудные капли дождя и волны (к такому решению пришли по результатам дискуссии о том, какие цвета повышают продуктивность). Если бы там не было столько книг, помещение вполне могло бы сойти за офис архитектора.
На четвертый день бесед на тему дизайна, целью которого являются «счастливые случайности», «инновационная деятельность», «повышение креативности» и «наша культура», стало казаться, что все эти понятия отчасти возведены в культ. Удобства, предоставляемые сотрудникам компаний Кремниевой долины, настолько обширны и конкурентоспособны, что их можно воспринять как подарок или результат расточительного расходования средств (при том что в компаниях существует строгая финансовая отчетность). Чем больше в кампусе благ, тем меньше нужды покидать его и тем протяженней период нахождения там сотрудников. Чем дольше люди остаются в кампусе, тем больше они успевают наработать. Чем более открытым оказывается офис, чем разнообразнее и привлекательнее места для отдыха и еды, тем больше взаимодействия между сотрудниками. А чем больше уровень взаимодействия, тем длиннее инновационная цепочка. В Google умудрились свести почти все эти взаимодополняющие факторы воедино в так называемое «совещание пешком». Продуктивность + взаимодействие + физические упражнения. А если по дороге зайти в кафе, особенно за детокс-лимонадом (рецепт под названием The Master Cleanse: лимонный сок, кленовый сироп, кайенский перец), можно получить все удовольствия разом.
В воскресенье, после моего возвращения из Кремниевой долины, New York Times напечатала статью Сьюзан Кейн «Расцвет нового вида группового мышления» («The Rise of the New Groupthink»), в которой описаны словно мои впечатления, но только в более широком контексте: «Наши компании, школы и наша культура подчинены тому, что я называю идеей Нового группового мышления. В соответствии с этой идеей творческому процессу и интеллектуальным достижениям благоприятствуют до странности стадные условия. Большинство из нас теперь работают в команде, в лишенных стен офисах, на руководителей, которые более всего ценят навыки работы с людьми. Одинокие гении вне игры. В моде сотрудничество.
Новое групповое мышление завладело нашими офисами, школами и религиозными институтами. Любой, кому когда-либо требовались шумоподавляющие наушники в собственном кабинете, или тот, кто, дабы избежать какой-либо встречи, заносил в свой онлайн-календарь информацию о вымышленном совещании, знает, о чем я говорю. Практически все американские работники сейчас тратят свое время на команду, и около 70% работают в офисах с открытой планировкой, где ни у кого нет собственного пространства».
Скоро выйдет книга Кейн под названием «Тишина: сила интровертов в непрерывно болтающем мире» («Quiet: The Power of Introverts in a World that Can’t Stop Talking»). В Google и Facebook угнетающим стал казаться не только звуковой, но и визуальным шум. Меня начало удивлять, как это я могу быть творческим человеком при том, что работаю целыми днями в одиночестве, сама плачу за свои снэки и натыкаюсь на людей в твиттере.
В Google больше всего меня впечатлил тот факт, что они полагают, будто могут улучшить все на свете. Они проводят исследования по усовершенствованию автомобилей, модернизации строительной промышленности, созданию более устойчивых стройматериалов, электрификации CalTrain. Компания провела анализ питательной ценности снэков, отказалась от воды в бутылках и вернула сифоны с сельтерской водой. Там знают, что хорошо для вас и что хорошо для всех нас, но плодами из разысканий фактически пользуются лишь сотрудники. Понимая это, посторонний человек думает то же самое, что можно решить стоя на главной улице кампуса Facebook: здесь куда приятнее, чем в центре Пало-Альто. Почему я не могу тоже здесь жить?
Это не такая уж нелепая идея. Подумайте о городе Коламбусе, штат Индиана, как о возможном предвестнике: Дж. Ирвин Миллер, глава Cummins Corporation, создал фонд для финансирования развития общественной архитектуры и нанял проектировщика Александра Джирарда для усовершествования городской коммерческой зоны на Вашингтон-стрит. Власти Купертино изо всех сил стараются удержать налоги Apple в городе, но для города было бы куда лучше иметь возможность пользоваться некоторыми знаниями и материальными объектами компании.
Новый кампус Apple, расположенный на другой стороне трассы и за оживленным бульваром Де Анза, будет сложнее увидеть с улицы, и взаимодействия с внешним миром будет меньше. Но когда объезжаешь квартал, купленный у компании Hewlett Packard и усеянный ее немного заросшими зданиями и парковками, становится понятно, сколь сильную ностальгию испытывал на самом деле Стив Джобс, когда говорил о нем как об абрикосовом саде из своей молодости. Я видела ряды старых, искривленных фруктовых деревьев по краю дороги, но их ближайшими соседями были отель Hilton Garden Inn, жилой комплекс Hamptons и торговый центр, где большинство вывесок говорило о доминировании китайских компаний. Это уже давно не сельская местность. Офис Джобса на территории сада выглядит как пасторальная фантазия, такая же искусственная и нарочитая, как если бы на этом месте стоял небоскреб. Издалека кажется, будто идет реконструкция, но вблизи понимаешь, что создание сада потребует столько же усилий, сколько нужно для изготовления тысяч листов гнутого стекла. Это шанс построить целый бесконечный цикл с чистого листа и придать архитектурное качество тому, что уже сотворено бейджами, бесплатной едой, частыми совещаниями и рабочими местами на беговых дорожках. Создать офис, из которого невозможно уйти.
Я начала видеть в этих офисах круизные лайнеры, счастливые гетеротопии, в которых однообразие работы компенсируется разнообразием во всем остальном. Вы можете выбрать рабочее место (сидячее, стоячее, беговая дорожка), обед (буррито, сырая пища, суши), способ передвижения (ходьба, велосипед, автобус и, в случае необходимости, автомобиль), место нахождения (офис, тихое место для отдыха, внутренний двор: везде wi-fi), но вам нужно быть там и быть доступным. Интровертам не беспокоить.
Действительно, эти корпорации совсем не обязательно что-то должны нам с вами, то есть общественности. Недавно в New York Times вышла статья, посвященная ответственности Apple перед китайскими работниками. В ней приводится высказывание одного из руководящих сотрудников компании: «Мы продаем айфоны более чем в сотню стран. Мы не обязаны решать проблемы Америки. Наша единственная обязанность – выпускать продукцию наилучшего качества». Замените «Америку» на «Купертино» – и вот вам корпоративное мировоззрение, воплощенное в офисе-кольце.
И все же, чем активнее компании Кремниевой долины перенимают урбанистическую модель, тем с большими трудностями они сталкиваются, пытаясь объяснить, почему им так необходимо отгораживаться. По мере того как компании разрастаются, города, где они расположились, все меньше готовы довольствоваться их налогами и проявляют все больший интерес к их знаниям. Перемещение по городу тысяч сотрудников приводит к износу инфраструктуры и загрязнению окружающей среды, не принося при этом никакой выгоды для оживленной общественной зоны. В свою очередь, некоторые компании осознали, что их сотрудники нуждаются в ряде вещей (например, в жилье), которые кампус пока не может им предложить. Google удалось договориться с властями Маунтин-Вью об изменении зональных тарифов для территорий, прилегающих к их офисам. Они планируют возвести жилые дома, а также развить розничную торговлю и сферу услуг на своих землях на той стороне Трассы № 101, где прежде располагались только коммерческие строения. Компания Facebook, кампус которой формально находится в Менло-Парк, а фактически примыкает к гораздо менее процветающему восточному Пало-Альто, планирует построить зону жилых зданий и магазинов, как только будет готова создать новый Западный кампус на другой стороне трассы. На карте, начертанной на белой доске в «оперативном центре» планирования, отмечены магазины, жилые дома и начальная школа в Бель-Хейвен, городке, прилегающем к восточному Пало-Альто. В марте 2011 года Facebook спонсировала проведение «хакафона» вне кампуса, пригласив туда архитекторов, дизайнеров и проектировщиков, чтобы те предложили новые варианты сообщения между кампусом Sun, Бель-Хейвен и близлежащими заболоченными территориями.
Всем этим инициативам, связанным с развитием многофункционального пространства и транспорта, очень не хватает объединяющего набора принципов. Компаниям нужно общаться друг с другом, с городскими властями и со своими согражданами. Они могут строить собственные островки, но здесь больше возможностей превратить город и его окрестности в интегрированную и интегрирующую, инновационную машину. Дизайн может и не обсуждаться. В Кремниевой долине уже создается новый тип города, и думается, что уже недостаточно просто развивать внутренние центральные улицы. Но совместная работа над проектом развития района потребует признания корпорациями того факта, что населенные пункты, в которых они располагаются, не только не угрожают их продуктивности, но могут способствовать ее повышению. Люди без бейджей – не угроза безопасности, а возможность счастливого открытия. Среди граждан, не являющихся сотрудниками этих компаний, распространено небезосновательное подозрение, что те собираются забрать себе все самое лучшее и не оставить ничего за пределами своих открывающихся бейджами границ. Организованный компанией Facebook «хакафон», может, и был пиар-ходом, но и отдельные городки, и район в целом могли бы организовать нечто подобное – мероприятие, на котором основные землевладельцы-корпорации рассказали бы, что им нужно и что у них есть, а у городов была бы возможность сделать то же самое. Карта маршрутов корпоративных автобусов технологических компаний одновременно является картой неудавшихся маршрутов общественного транспорта. Карта вытоптанных тропинок в Google может превратиться в карту общественных пешеходных и велосипедных дорожек. Карта, на которой отмечены территории, где нет рабочих мест, может стать картой потенциальных направлений развития. А доступное жилье необходимо всем, от биржевых миллионеров до жителей Бель-Хейвена.
О многих из этих возможностей говорится в опубликованном в январе докладе ассоциации городского планирования Сан-Франциско (SPUR). В работе под названием «Работа в урбанистическом будущем» («The Urban Future of Work») исследованы особенности трудовой деятельности в Области залива: от урбанистичного дизайна производственного пространства до взаимоудаленности учреждений, обеспечивающих рабочие места; от систем пригородного транспортного сообщения, позволяющих добираться на работу и обратно, до растущих отраслей. Авторы доклада делают вывод: размещение предоставляющих работу предприятий ближе друг к другу и к маршрутам общественного транспорта, а также инвестиции в многофункциональные центры городов суть ключевые условия укрепления региональной экономики и сокращения стихийного разрастания городов. Область залива не похожа, и никогда не будет похожа, на Нью-Йорк или даже Хартфорд, но она все же может стать более компактной и более устойчивой территорией. Как объясняет Игон Терплан из SPUR, хотя компании Кремниевой долины находятся вне городской застройки, некоторые из них способны с помощью корпоративных автобусов, велосипедов и системы совместного пользования автомобилями обеспечить своим сотрудникам стабильное транспортное сообщение из офиса и обратно. «Вам не нужна машина, чтобы добираться до места работы, даже несмотря на то что рядом с ним не проходят маршруты общественного транспорта. Это подрывает позиции тех, кто скептически относится к такому расположению рабочих мест». Речь идет не о том, чтобы противопоставить Сан-Франциско Саннивейлу, а об усилиях по созданию новой урбанистической экологии на территории между ними. Отдельные, ностальгические главные улицы представляют собой всего лишь временную меру, Диснейленд для высококлассных программистов.
В докладе ассоциации утверждается, что главным критерием при создании новой схемы зонирования должно быть не эффективное использование, а «выполнение социальных функций», ответ на вопрос «Насколько хорошо данное пространство служит целям общественных территорий, таких как оживленные улицы и зоны?». Этот вопрос, кажется, может всерьез заинтересовать такие компании, как Google, ведь любое дизайнерское решение, от выбора снэков до выбора цвета, там превращают в показатель. Кремниевая долина потратила последние 20 лет на перенос всего, что казалось ей хорошим, из города на свою загородную почву. Пора перестать превращать ее в оранжерею. Буфет Facebook, являвшийся нашей отправной точкой, – это карикатура на отель Ace, который, в свою очередь, представляет собой гостиную в шикарном европейском отеле плюс элементы дизайна, соответствующие эстетике современных хипстеров. Люди стекаются туда потому, что это похоже на новый вид городского пространства. Сможет ли Кремниевая долина изобрести новое общественное пространство подобно тому, как ей удалось перевести общественную жизнь в режим он-лайн? Если возведенные в культ идеи относительно неожиданных открытий и случайных счастливых встреч чего-то стоят, новый урбанизм (да-да, оба слова начинаются со строчных букв!), воплощенный в жизнь между мегаполисом и пригородами, может обусловить появление свежих, способных принести миллиарды долларов идей, возникновение новых рабочих мест и оздоровление окружающей среды. В противном случае станет понятно, что, возможно, все это время компании поклонялись лжебогу группового мышления.
Об авторе
Александра Ланж – архитектурный критик, историк архитектуры и дизайна, преподаватель Школы визуальных искусств (Нью-Йорк) и Нью-Йоркского университета. Автор книги «Тексты об архитектуре: как овладеть языком зданий и городов» («Writing About Architecture: Mastering the Language of Buildings and Cities», 2012).
О «Стрелке»
Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка – международный образовательный проект, созданный в 2009 году. Помимо постдипломной образовательной программы с преподавателями мирового уровня «Стрелка» организует публичные лекции, семинары и воркшопы, консультирует в области городского развития и издает лучшие книги по урбанистике, дизайну и архитектуре.