А. П. Зинченко

Понятие о городе

(разработка онтологических оснований мыслительной деятельности, направленной на управление развитием городов и регионов)

0. Введение

0.1. Ситуация в практике архитектурно-градостроительной деятельности

Ключевой позицией, на мысленном "заимствовании” которой построена настоящая разработка и на обслуживание которой ориентированы продукты и результаты разработки, является позиция “организатора архитектурно-строительной деятельности”. Если ещё до 1991 года эта позиция могла как-то персонализироваться и индивидуализироваться в лице Госплана, Госстроя, Госгражданстроя, Главных архитектурно-планировочных управлений и т.п. то сегодня это важнейшее место остается по сути дела вакантным. Но именно из этой позиции должны формулироваться цели и задачи для всей системы архитектурно-градостроительной деятельности и формулироваться исходя из широко трактуемых интересов страны её населения, с одной стороны, и из основных принципов архитектурно-градостроительной культуры и мышления, с другой.

Подобная работа в бывшем СССР никогда ранее не проводилась, поскольку "организатор АГД" должен был руководствоваться, как правило, ситуативными политическими требованиями "текущего момента" (включая идеологическую мифологию). Заимствование зарубежных образцов в этом аспекте, хотя и является весьма соблазнительным, но чревато многочисленными непредсказуемыми и, в силу этого, негативными последствиями.

Действовать "организатору АГД" приходится в переходной ситуации (см. схему 1).

Суть этой ситуации состоит в её принципиальной двойственности. С одной стороны, сохранились, несмотря на все многочисленные разрушительные действия последних лет фрагменты старых функционирующих механизмов организации городского хозяйства и жизни в городах. Они остаются по-прежнему надежными, и опора на их возможности поддерживает надежду на возвращение к "добрым старым временам". Важнейший недостаток этих механизмов – их закрытость и резкое противодействие разумным переменам. Нововведения здесь возможны только насильственным (разрушительным) путем.

С другой стороны, несмотря на многочисленные препятствия и неподтвержденные делами разговоры политиков о хозяйственных реформах и структурной перестройке экономики, начали формироваться новые хозяйственные единицы: коммерческие, предпринимательские, биржевые, банковские и т.п. Они пока не имеют воспроизводимых форм организации, строятся на базе заимствования образцов, на личных отношениях людей, во многом ситуативно и случайно. Это делает их недостаточно надежными в долгосрочной перспективе, в частности, удерживает от широкомасштабных инвестиций западных предпринимателей.

По отношению к старым механизмам, необходимо описать и экспонировать (хотя бы для специалистов) их устройство. Что касается новых, то по отношению к ним требуется целевое организационное проектирование и выделение норм их мыслительной и деятельной составляющих для проектирования содержания образования и подготовки соответствующих специалистов.

Конкретные ситуации разработки архитектурно-градостроительных проектов могут быть организованы в соответствии с одним из двух обозначенных механизмов или в опоре на различные сочетания сложившихся т вновь создаваемых структур. Выбор типа механизма на этом уровне зависит уже не от "организатора АГД", но от возможностей, форм понимания, целей тех групп или субъектов действия, которые примут ответственность за разработку и реализацию проектов.

Какие выводы можно сделать, если допустить правдоподобность намеченной принципиальной схемы ситуации в «Архитектурно-градостроительной деятельности».

1. "Переходный" характер современной социально-политической, социально-экономической и социально-культурной ситуаций должен сохраниться на весь период (15-20 лет) смены генераций высшего и среднего управленческого персонала в стране. Неопределенность, заданная идеей "перехода" требует отказа от попыток прогнозирования и опоры на проектно-конструкторские разработки и создание целеустремленных систем с запланированными последствиями деятельности.

2. Необходимо отказаться от попыток совершенствования корпуса существующих нормативно-методических и инструктивных документов (СНиПы, ГОСТы, ЕНиРы и т.п.), регулировавших через механизмы "инвестиционного цикла" все процессы в сфере архитектуры и градостроительства. Требуется целевое проектирование и конструирование нормативно-методических систем, учитывающих требования складывания новых хозяйственных единиц с элементами экономической системы и службами развития.

3. Складывание новых форм инвестирования, кредитования и финансирования в архитектуре и градостроительстве должно быть организовано как деятельность экспериментального типа, т.е. в рамках исследовательских программ, в ориентации на выработку знаний как основного продукта деятельности.

4. Переорганизация всей системы проектно-изыскательских, исследовательских и строительных организаций в условиях приватизации конкурентной борьбы и формирования новых хозяйственных единиц должна начинаться с разработки семейств понятий, обеспечивающих подготовку, переподготовку и повышение квалификации человеческого материала системы.

5. Схема I задает "поле" возможных конфликтов (и проблемных ситуаций) между представителями разных позиций и подходов к организации исследований, проектирования, финансирования и реализации проектов, между группами разработчиков, ориентированных на разные системы ценностей и средства их реализации, между инвесторами и организаторами работ на конкретных площадках и т.п.

Эти конфликты не следует рассматривать как досадные помехи в деле и стремиться их "замазать", но нужно использовать как катализаторы по выявлению и экспонированию для всех заинтересованных глубинных оснований противоречия – что есть основа складывания механизма саморазвития рядом и поверх функционирующей, системы.

Каждый из перечисленных пунктов задает особый круг требований на разработку онтологических оснований и практических (ситуативно строящихся) систем знаний. Это есть требования к прикладной методологической службе в системе архитектурно-градостроительной деятельности (позиции на ортогональной, левой доске на схеме 1),

1. Проблемы в управлении развитием городов

Специалисты в области организации, руководства и управления уже осознали, что важнейшей проблемой для оргуправленца в современном мире является отсутствие объекта оргуправленческого действия. С одной стороны, произошло замещение видения объекта структурами административного аппарата. Вместо того чтобы выявлять реальные (и всегда глубинные) проблемы в жизни города, которые стоят за внешними затруднениями и противоречиями, управленцы действуют самым простым и вроде бы очевидным способом – меняют персонал и активизируют собственные организационные структуры.

На место идеи объекта (а именно на неё работают службы исследований города и службы автоматизации управления городом) должна быть поставлена идея ситуации и соответствующих ей способов безобъектной организации деятельности. Содеятели в ситуации не имеют объекта, но завязаны самой ситуацией и должны здесь и теперь организовать совместные действия.

При этом должен задаваться вопрос, какие процессы жизни города захватываются возможностями взаимодействующих структур, какие лежат вне возможностей действия, какие вообще еще не поняты? Поэтому перестройки систем управления происходят как бы сами по себе, а город продолжает жить сам по себе, независимо от предпринимаемых мер и ’’перестроек".

Положение дел в областях и сферах деятельности, использующих город как средство, организованность и материал, уже давно поставило идеологов организаторов, исследователей перед необходимостью пересмотра сложившихся теоретических, практико-методических представлений и подходов. При обсуждении перспектив города в разных аспектах: экономическом, социокультурном, градостроительном, технологическом и т.п. всякий раз обнаруживаются противоречия и недостаточность имеющихся сегодня представлений. Для выхода к обсуждению перспектив города всякий раз нужно заново прорисовывать проблемную ситуацию, выделять глубинные, сущностные проблемы. Но для того₅ чтобы проделать такую работу, нужны специальные понятия и представления, которые позволят выйти на глубинные структуры, складывающие проблемную ситуацию.

1.1. Положение дел в системе градостроительного проектирования

Для того чтобы сегодня управлять развитием города, явно недостаточными оказываются его картины в действительности градостроительного проектирования. В генезисе современных генеральных планов лежит карта землепользования, которая в течение длительного периода исторического развития городов вполне удовлетворяла требования*служб управления городом. Вплоть до XIX века основным ресурсом человечества была земля. И для регулировки в границах городской и пригородной территории главных функций города; ремесла, торговля, оборона, администрация, с обязательным дополнением земледелия и скотоводства – появляются специальные карты, которые впоследствии кладутся в основание генеральных планов городов.

К концу XIX – началу XX века в городах наряду с прежними функциями всё более важное значение начинают приобретать промышленность, транспорт, наука, подготовка кадров, рекреация и т.п., множатся новые типы деятельности, непосредственно связанные с городом, порожденные городом. Множество функционирующих систем, каждая из которых имеет свои цели, задачи, условия функционирования и роста, соединенных одной и тойже территорией и морфологией застройки – вот каким предстает перед нами современный город.

Представим себе следующую ситуацию. На прием к врачу приходит больной и в ответ на стандартной вопрос: – "На что жалуетесь?", начинает излагать длинный перечень жалоб: – "Колени плохо сгибаются, в желудке рези, в грудной клетке давит, руки ломит, в голове гудит, аппетита нет и т.п. ’’...Выслушав этот удручающа безысходный монолог, врач уверенным тоном выдает следующие рекомендации: "Ну что же, всё ясно. Вам необходимо сменить двубортный костюм на однобортный, заменить пуговицы на рубашке, подобрать туфли под цвет лица, а цвет лица улучшить с помощью румян. И вы будете иметь отличный вид!".

В отношении "врач-больной" подобная ситуация совершенно немыслима. Но если на место больного мы поставим современный крупнейший город (в котором серьезно больны воздушная и водная среда, транспортная сеть, система торгово-бытового обслуживания, стихийно разрастаются промышленные, складские и хозяйственные территории, а население испытывает огромные нервные и физические перегрузки как от этих, так и от массы других неурядиц), а на место врача – архитектора-градостроителя, то окажется, что, кроме грима и декоративных нашлепок, архитектор-градостроитель почти ничего не может сегодня предложить своему пациенту.

Резкое усложнение за последние 200 лет строения и функционирования городского организма без соответствующего совершенствования средств его анализа и диагностики привело к тому, что архитекторы и градостроители вынуждены работать почти вслепую. Каждое тщательно запроектированное воздействие на тело города приводит к множеству непредсказуемых негативных последствий.

При разработке генпланов городов плохо учитываются реальные инфраструктуры города, проектировщики практически не могут использовать результаты исследованийгорода в проектировании новообразований в городе. Самые лучшие профессионалы в области градостроительства могут решать частные задачи локального разрешения некоторых недостатков в жизни города – задачи адаптации и оптимизации, не учитывая при этом далеких перспектив развития города как целого [1].

Указание на разрывы и противоречия в жизнедеятельности крупнейших городов: стихийный рост населения; расползание территории; ухудшение экологической обстановки; конфликты между разными системами, функционирующими в городе и т.п., становятся банальным, растет количество специалистов, занятых их обсуждением, но реальные сдвиги к улучшению положений дел пока остаются делом будущего [2]. Удачные решения в этой области являются, как правило, следствием межличностных человеческих контактов, не могут быть транслированы в другие проектные ситуации и влияния на положение дел в целом не оказывают.

У разработчиков генеральных планов постепенно излюбленным приемом становится "ограничение". Ограничить расползание города, ограничить строительство новых промышленных предприятий, ограничить загрязнение воздушного и водного бассейна – такие формулировки характерны для задания на разработку генплана. Установка проектировщиков на очерчивание границ, сдерживание есть свидетельство того, что объект их действия вырываемся из-под контроля, проявляет собственный, непонятный нрав [3].

Разработчики генпланов вынуждены практиковать тактику ограничений ибо не получают от исследователей траекторий эволюции города как целостного организма. Отсутствие адекватных общих представлений о городе приводит к тому, что множество частных моделей отдельных сфер и систем функционирования города не может быть соорганизовано.

Экологи строят свою модель и утверждают: обстановка в этом городе такова, что надо закрыть некоторые предприятия и втрое снизить интенсивность движения автотранспорта. Но представители соответствующих отраслей и городские власти, опираясь на свое представление о городе, возражают: ведь город в этом случае лишится необходимых промышленных изделий и мест приложения труда. А транспортники, исходя из своей транспортной модели, показывают, что доставку населения к местам приложения труда при экологически допустимой норме движения автотранспорта обеспечить невозможно [4].

Большие надежды проектировщики-градостроители возлагали на комплексные целевые программы социального и экономического развития. Но способы применения этого средства, показавшего эффективность в решении сложных военно-стратегических и народнохозяйственных проблем, в градостроительстве не отработаны. Сегодня подобные программы чаше всего представляют собой свод разнородных документов, не имеющих действенной силы, т.е. не включенных в соответствующие организационно-управленческие механизмы. Идут дискуссий по поводу роли и места программ среди других средств управления жизнью города: то ли программу следует разрабатывать совместно с ТЭО генплана, то ли параллельно с генпланом, то ли самостоятельно и независимо [5].

Можно утверждать, что специалисты служб исследований города, разработки генеральных планов города, разработки комплексных целевых программ социального и экономического развития городов (КЦПРГ), не имеют сегодня надежных средств согласованного воздействия на город. Это есть один из объективных факторов, который определяет невозможность целенаправленно управлять развитием города.

1.2. Практика моделирования города

Исходным пунктом появления моделей города, в практике градостроительства стали, описанные выше затруднения, возникшие у проектировщиков-градостроителей в связи с тем, что город постепенно превращается в плацдарм работы многих и разных специалистов, а проекты архитекторов и градостроителей всё чаше оказываются нереализуемыми. В этой ситуации необходимым и естественным было обращение к науке в поиске знаний или средств, на основе которых можно будет делать проекты безошибочно.

Практика разработки моделей города основывается на предположении о возможности соорганизации деятельности различных специалистов и профессий на основе знаний о городе как едином объекте. Однако более чем 30-летняя мировая практика разработки моделей города показывает, что модели всякий раз оказываются неадекватными процессами жизни города и не принимаются, поэтому проектировщиками и системами городского управления.

Каким образом разрабатывается модель города? Представители архитектурно-планировочного управления горисполкома и проектной организации собирают так называемый "банк данных", куда вкладывают как можно больше сведений о городе. Затем эти сведения обрабатываются в соответствии с некоторой "моделью"? При этом утверждается, что такая модель нужна для соорганизации различных деятельностей, функций, процессов, систем на основе единой картины объекта – город. Однако, собранная в "банке данных" информация предопределена профессиональной позицией тех, кто её собирал. Затем эта информация передается разработчикам модели, которые при помощи средств моделирования переводят "банк данных" в модель. При этом имеются две концепции моделей: то ли модель есть совокупность знаний, то ли это есть интеграция знаний. Затем модель поступает обратно к заказчику – разработчикам генплана (рис. 2). Когда проектировщики обращаются с рекламациями к создателям и разработчикам моделей, последние

Рис. 2.

утверждают, что имеющиеся у них знания о таком сложном объекте как город неполны, недостаточен банк данных. Разработка модели сопровождается сбором и состыковкой банка данных по городу, поэтому разработчик модели всегда может сказать, что этот банк неполон и в нём не хватает информации (а, кроме того, требуется закупить компьютеры нового поколения).

В свою очередь те, кто собирает информацию для банка данных, говорят, что он неполон, поскольку имеющиеся у них средства анализа неадекватны по сложности такому объекту, как город.

Складывается ситуация, из которой не видно конструктивного выхода, поскольку все высказываемые требования не могут быть предъявлены к работе того или иного/конкретного специалиста. Они относятся к городу – объекту – а требовать от объекта стать более простым или приостановить процесс своего усложнения, естественно, нельзя.

Сам процесс разработки моделей показывает, что это в принципе не есть модели города. Это такая форма представления различных знаний или информации, чтобы их было удобно закладывать в компьютер и проделывать поверх имитацию математического оперирования.

Такой подход принципиально неадекватен задачам управления развитием города, необходимость в котором возникает только при наличии проблем, затруднений, конфликтов и разрывов. Если бы не было городских проблем, не нужно было бы развивать город и управлять его развитием, и тогда можно было бы просто оптимизировать его функционирование на базе ЭВМ и АСУ. Когда мы сталкиваемся с проблемами, нам необходимо развитие, т.е. такие трансформации города, существо и последствия которых трудно представить в определенном виде, в форме объективированного знания. Это и есть подлинная проблема, Для которой всякий раз нужно искать особое решение.

Осознание этой ситуации как проблемной приводит к переходу от моделирования города к имитации городской жизни, которые осуществляются в деловых и оргдеятельностных играх. При переходе к практике имитации нужно отказаться от трактовки города как единого объекта внеположениого по отношению к исследователю. Ведь в практике моделирования исследователь принципиально выключает себя и свою деятельность из рассмотрения: город существует отдельно от него. Город действительно развивается сам по себе. Проблемы-то начинаются в другом – не в том, что специалистов надо привести к единому видению объекта, а в том, что их нужно состыковать в совместной работе. Но специалисты-исследователи и проектировщики сегодня не умеют состыковываться безобъектно. Когда они начинают стыковаться и сорганизовываться, то всегда применяют одну взаимоуничтожаюшую стратегию: каждый говорит – давайте состыкуемся, но на моей основе,

Что же может быть единым для всех основанием? Не видение объекта (они разные у всех специалистов), но видение способа работы другого специалиста и понимание того, что все делают общее дело. Понимание требует невероятно сложного перехода от видения объекта совместной деятельности и форм мышления каждого. Но обычно пытаются проделать другую работу: заимствовать позицию другого специалиста, понять и увидеть его видение объекта и состыковать его объект со своим объектом. Из этого ничего не получится, потому что смысл научного предмета и проектной действительности в том, чтобы быть монадой, отдельностью, отделенной границей строгого режима от всех других. Когда экономист начинает для разработки своей модели привлекать логические факторы, социологические факторы, психологические факторы, он просто перестает быть грамотным экономистом. Когда логик начинает моделировать со ссылками на социологию, психологию и т.д., он перестает быть специалистом. Каждый предмет построен на особом идеальном объекте, который есть единица и, как показал Лейбниц, монада. Как только его начинают разрушать на моделях и состыковывать с другими, начинается эклектика и отказ от научного подхода.

1.3. Кризис прикладных исследований города

Характерными для науки в узком и точном смысле слова являются два момента: моделирование и эксперимент.

Науки появлялись, развивались и оформлялись лишь в той мере, в какой удавалось из сложного природно-деятельностного мира выделять один процесс. Современные науки всегда есть науки одного процесса. Наука имеет дело с идеальными объектами, и все законы наук суть законы жизни идеальных объектов. Когда естествоиспытатели ставили опыты» начиная от Аристотеля и до Леонардо да Винчи, то каждый раз оказывалось, что тяжелый предмет падает быстрее лёгкого. Поэтому Аристотель вывел закон» что скорость пропорциональна весу, и Леонардо да Винчи в своих экспериментах подтверждал это. А мы сегодня говорим, что ускорение свободного падения не зависит от веса тела. Мы, правда, добавляем – "для безвоздушного пространства". Но разве нам законы нужны, чтобы строить нашу практику вне среды? В силу объектных идеализаций законы науки с самого начала содержат в себе ошибку, расхождение с практикой. Поэтому нельзя строить практику на базе науки и даже комплекса наук.

Наука имеет дело с идеальными объектами» а практика – со сложнейшими системными образованиями, и это было основным фактором развития противоречий между наукой, которая выделяла и представляла отдельные процессы и практикой, которая брала всё целостно и суммарно. Отсюда проблемы внедрения научных знаний и критика сайентизма в XX веке.

Науки каждый раз описывают ещё одну сторону дела, а практика должна брать всё более сложные, многосторонние ситуаций.

В 1960-е годы, когда создавалась система прикладных научных исследований, обеспечивающих градостроительное проектирование, появились основания для постановки проблемы градостроительного знания. До этого такая проблема не стояла. Такой предмет как теория градостроительства появляется совсем недавно, как предмет, связанный *с научным обеспечением проектирования городов. Необходимость в систематических знаниях о городе -• задача создания соответствующего института фиксируется у рас в стране в конце 50-х – начале 60-х годов. При этом исследователи сталкиваются с интересной ситуацией: в рамках естественнонаучного исследования работает следующая схема (рис. 3-а).

Есть объект, который мы можем описывать во многих разных предметах. Город может описываться в социологическом предмете, средствами географии, демографии и т.д. С другой стороны, существует задача проектирования города. Если ученый всегда получает свои знания в рамках своего предмета, в соответствии с тем идеальным объектом, который строит в своем научном предмете, то иначе обстоят дела у проектировщика; Ему нужно город спроектировать, и в этом смысле ему нужно такое представление города, за счет которого он бы мог прямо выходить на единицы городской жизни, элементы города (рис, 3-б). Проблема состоит

Рис. 3

в несопоставимости идеальных объектов исследователей и объекта работы проектировщика. Проектировщики-градостроители в принципе не могут пользоваться знаниями, полученными в науках, где работают предметные формы организации. Эта проблема обсуждается с 1970-х годов в методологии градостроительства как проблема соорганизации научно-исследовательских знаний и проектирования.

С нормативами и знаниями, которые выдают ученые, проектировщику делать нечего. Он их в своё проектное действие перевести не может, поскольку знания относятся не к объекту (город), а к объектным идеализациям, которые лежат в соответствующих научных предметах. Хотя у исследователя тоже есть объект, и он его называет городом, но это город, который соответствует тем объектным идеализациям, которые имеет соответствующий исследователь. Что это значит? Для социолога город – это люди, группы людей и сообщества. Но проектировщик не группы людей проектирует, а жилище, сети обслуживания, транспортные системы, историческое ядро и т.п. Но оказывается, что таких научных предметов, которые бы эти объекты проектирования обсуждали и описывали – нет. Принимается паллиативное решение – социологи, демографы, географы и другие специалисты-исследователи в своих предметах что-то описывают, получают знания, передают их проектировщикам. Проектировщики всё это использовать не могут, поэтому в 80-е годы к ученым обращаться просто перестают.

А в проектной практике реализуется следующая процедура: принимается проектное решение на базе образцов и опыта, потом к нему делаются соответствующие подтверждающие расчеты. За эту работу и отвечает современная прикладная наука.

Проектный подход к городу и требования на градостроительные знания стали соединяться тогда, когда города получили реальное самоуправление и муниципальные власти начали создавать городское хозяйство. В конце XIX века сформировалось целое направление по получению знаний о городе для нужд руководства и управления. Появляются городская статистика, городская гигиена и другие знания о городе получались, и оперирование с городом производилось в соответствии с параметрами жизнедеятельности и поведения людей в городе. В начале XIX века произошла смена культурной парадигмы. Идеология авангарда требует старые города заменить новыми. Появилось новое представление об идеальном городе, который должен заменить старые, параллельно принципиально изменяется тип знания, который обслуживал авангардные представления. Обращение к естественнонаучным знаниям исходило из идеологии авангарда, Проектно строился идеальный объект и под него делались соответствующие аспектизированные научные обоснования. Сегодня мы стоим перед необходимостью вернуться к тем типам знаний, которые работали в конце XIX века. Мировая практика градостроительства отказалась от революционных преобразований города, от сотворения идеального города на пустом месте и принимает идеологию уникальности каждого города и индивидуального пути развития, включения проектного действия в естественные процессы развития города. Здесь нужны принципиально иные знания.

То, что делает проектировщик, должно соответствовать элементам городской жизни, тому, что есть в городе. Схема по принципу простая и понятная, но на самом деле за этим стоит сложнейшая проблема: надо искать средства, с помощью которых можно выделить элементы города, понять, как они живут, чтобы своими техническими средствами и действиями это живое целое не уничтожить.

Нужна смена идеологии, нужны такие знания о городе, которые позволят обеспечить мыслимость города как живого организма. Нужен ответ на вопросы: как определить требования на эти знания, какими они должны быть; как различить в том знании, которое мы имеем, что можно использовать, а что невозможно.

Естественнонаучная идеология предполагает независимость знаний от той деятельности, по отношению к которой эти знания получены, поскольку они получаются на идеальных объектах и проверяются на истинность (для чего проводятся эксперименты). При этом всегда стоит проблема внедрения знаний. И ход от знаний к объекту деятельности обеспечить очень трудно. Необходимы специальные переходные мостики – технические и инженерные знания (рис. 4-6).

Рис. 4.

Деятельностная идеология предполагает другой принцип строения знаний (рис. 4-а). В деятельности строительство знаний происходит за счет стяжки целей, которые есть у того или иного позиционера, структур деятельности (как устроен тот объект, в котором имеет место этот позиционер и какое место в этом объекте он занимает) и материала, на который он ориентируется. Естественнонаучные знания проверяются на истинность, деятельностные на реализуемость; естественнонаучные существуют и разворачиваются в своей собственной ленточке, деятельностные – обязательно стягивают позицию с её целями, структуру объекта, в котором эта позиция имеет место и тот материал, с которым эта позиция работает.

Реализуемость с точки зрения естественнонаучных знаний имеет очень интересные формы: сделали научный отчет, утвердили на ученом Совете, а проектировщику этот отчет в сейф положили. И говорят: знания внедрены и реализованы. Происходит очень любопытная вещь: "реализуемость" знаний в условиях применения естественнонаучного подхода обеспечивается лучше и быстрее, чем в условиях деятельностного подхода.

Организатору архитектурно-градостроительной деятельности нужны целостные формы мыслимости города, какими обладали античные греки. И они должны соответствовать сложности современного города и обеспечивать градостроительную позицию.

Мы видим в мире только то, что мы знаем. И это предполагает, что мир науки и мир практики должны развиваться синхронно. То есть в практике может появляться только то, что было зафиксировано научно и представлено в идеализации. Так всё и происходило в течение последних трехсот лет, но в двадцатом веке практика развивается сама по себе, и научное мышление в силу своей установки на выделение единичных процессов разошлось с практикой. Практика идет по пути комплексирования, а наука – по пути отделения и выделения отдельных сторон.

Нельзя обеспечить развитие практики архитектурно-градостроительной деятельности, двигаясь методом моделирования, получения научных знаний и теорий. Нужен принципиально иной подход, который позволяет видеть практику во всей сложности не глазами научных идеализаций, а как таковую. Практика должна быть понята.

Необходимо искать такие формы отображения опыта, которые идут не от логических схем и теоретического знания» но от целевых установок, поскольку деятельность предполагает цель.

Наука есть такая форма переноса опыта, когда прошлый опыт отображается в виде универсальных законов и перебрасывается вперед в будущие ситуации. При этом предполагается, что эти законы будут действовать и в будущих ситуациях тоже. Но градостроительство организовано иначе. Эта практика ориентирована на развитие и предполагает постановку и пересмотр целей. Градостроителя обеспечивают проектирование, программирование, оргпроектирование, а не исследовательская работа,

Потому и не внедряются научные знания в практику градостроительства, ибо они в принципе для этого непригодны.

2 Социаьные формы проявления городских проблем

2.1. "Движение по развитию городов"

Проблематика развития городов и городской жизни постоянно находится в центре внимания широкой общественности и специалистов, обсуждается в разных планах и с разных точек зрения. Однако в последние 15-20 лет во всем мире, а последние 5-10 лет и в нашей стране отмечается заметное оживление этих обсуждений, появилось множество общественных групп, активно использующих город и проблемы городской жизни как содержательное ядро своих программ.

Можно говорить о том, что в современной социокультурной ситуации складывается "движение по возрождению и развитию городов”. Постепенно оно приобретает всё более определенные формы по разным параметрам и направлениям» И это заставляет архитекторов, градостроителей, методологов – лучшие умы этих сфер – проблематизировать весь корпус сложившихся теоретических и практико-методических представлений о функционировании и развитии города.

Практика строительства городов, теория градостроительства, образ жизни людей в городах больше уже никого не удовлетворяют и должны быть подвергнуты критике и пересмотру.

Движение есть по сути дола идеологическая рамка, которая объединяет представителей разных социальных и социально-производственных систем. Что можно назвать в этой рамке, каковы основные действующие силы? Это, например, группы, которые борются за реконструкцию исторических центров городов, за охрану памятников истории и культуры. Это экологи и урбоэкологи, которые отстаивают чистоту городов. Это не только ученые, но и общественные деятели, писатели и т.д. Складываются группы, борющиеся за повышение качества жизни в городах,

Происходит подъем городского самосознания в самых разных формах. Все эти явления, наверное, становятся реакцией на многолетнее забвение исторической памяти общества; низкое качество жизни многих горожан; конфликты, вызываемые отсутствием средств и способов эффективной соорганизации городских систем деятельности.

Идеология тотального строительства и подчинения всех структур жизни процессам производства привели к тому, что в стране практически утрачена городская культура, хозяйское отношение к своему городу,

Именно в рамках движения проблематизируются традиционно сложившиеся подходы в проектировании городов и в управлении процессами городской жизни. Сегодня основным процессом, который контролируют системы оргуправления в городах, является процесс производства.

Не учитываются и не ухватываются процессы исторических изменений (городское управление существует вне культуры), процессы развития (в чем смысл наших технических действий, как они меняют город?), наконец, процессы воспроизводства городской культуры (которые собственно, к обеспечивают то, что называется городскими формами жизни).

В рамках движения проблематизируется проектный подход к городу и обсуждаются требования на разработку принципов программного подхода к развитию городов. В этих же рамках обсуждается дефициентность традиционной теории градостроительства, и разрабатываются принципиальные основания новой теории города – города как социокультурной сферы.

Движение есть особая социокультурная реальность, город – только повод для соорганизации и деятельности движения. Теоретическое методологическое обеспечение и понятие о городе – необходимы для решения проблем, встающих в ходе разворачивания ’'движения” и в попытках решения современных городских проблем.

3. Историческая рамка в пространстве понимания города

Постановка проблемы понятийного обеспечения архитектурно– градостроительной деятельности требует проведения специальной работы по реконструкции форм мыслимости, проектов и программ, которые были в своё время предметом обсуждений и объектом реализации в сфере АГД, а затем, в ходе естественной эволюции, по мере ухода из активной деятельности генерации их создателей, стали для последующих поколений фактом естественного существования, своего рода "средой“.

Исторический анализ при этом должен быть направлен на системы деятельности, в рамках которых работали архитекторы и градостроители, а также на цели, средства, методы и способы их работы. В частности, важнейшее место здесь должно быть отведено базовым идеями понятиям, на которых строится работа архитектурно-градостроительных машин,

Как правило, затруднения, противоречия и конфликты складываются тогда, когда средства и. методы деятельности, деятельностные машины перестают быть адекватными новым социальным, социокультурным, социально-экономическим ситуациям жизни. То, что нормально работало в одной ситуации, превращается в механизм торможения в новой. Для того чтобы обеспечить самосохранение и выживание, уходящая практика начинает порождать мифы, ложные (маскировочные) концепции, догмы худшего толка. “Режим наибольшего благоприятствования^, для этих процессов создается в условиях отсутствия исследовательских служб, обеспечивающих проектирование, развитых структур выражения общественного мнения, конкуренции и соревновательности в проектных разработках и строительстве, постоянного обсуждения целей и перспектив.

Но ведь именно этот режим и действовал в нашей стране на протяжении многих десятилетий. Поэтому понимание современных проблем градостроительства невозможно вне исторического анализа градостроительной деятельности.

3.1. Концепция "соцгорода" и современные проблемы городской жизни

Основные идеи и принципы, на которых стоит сегодня практика проектирования и строительства городов, сложилась в нашей стране в основном в 1928-1932 годах. В ходе перестройки произошли пересмотр и переоценка всей истории бывшего СССР, в частности этот период многие исследователи связывают с контрреволюционным переворотом, совершенным под руководством Сталина. Не вдаваясь в содержание политических» социальных и экономических изменений отметим, что именно в это время формируется концепция так называемого "соцгорода".

Чрезвычайно важным, хотя и очень кратким, был в истории жизни наших городов период НЭПа. На VII и VIIIсъездах Советов как одно из средств спасения от разрухи была выдвинута идея децентрализации народного хозяйства. Местные Советы и службы городского самоуправления всего за несколько лет обеспечили в городах восстановление довоенного уровня жизни. Развитие городов происходило на комплексной и системной основе, на базе учета и соорганизации всех сторон городской жизни.

Время, когда руководство страны принимало курс на ускоренную индустриализацию и коллективизацию сельского хозяйства, характерно борьбой множества градостроительных концепций в условиях местной муниципальной самоорганизации городской жизни.

Достаточно хорошо известны концепции "урбанистов" и “дезурбанистов", менее известна концепция "экономистов", среди авторов которой А..В.Чаянов, 0.Хауке и другие, позднее объявленные "врагами народа".

В 1928 году вводятся запреты на частную практику проектирования промышленных предприятий, в 1930 году вводится такой же запрет на гражданское проектирование (см. "Собрание узаконений СНК и ВСНХ”). Создается система централизованных проектных институтов, тем самым проектирование как особый тип деятельности фактически уничтожается, а проектные институты становятся службой подготовки проектно-сметной документации для обеспечения централизованных планов и решений.

К 1932 году под разными предлогами практически были свернуты социологические, психологические, экономгеографические, экономические, оргуправленческие и другие исследования, обеспечивающие знаниями градостроительное проектирование, разработку и обоснование оргуправленческих решений.

К 1930 году отменено городское самоуправление. Города становятся фактически общегосударственной собственностью, планирование роста и развития городов начинает осуществляться в системе единого государственного плана под эгидой Госплана.

Именно в это время утвердилось представление о том, что социалистический город ~ это всегда ''город при промышленности”, Эта идея обеспечивала процесс пролетаризации всего населения и работает сегодня, поскольку промышленность, по-прежнему считается основным "градообразующим фактором”. Понимание того факта» что главным в градостроительстве должен быть социальный фактор (или жизнедеятельность людей) становится всё более отчетливым в последние годы среди специалистов и руководства разных уровней. Однако это понимание erne никак не определяет механизмы проектно-строительной деятельности. Действенными, по-прежнему, являются нормы и представления 60– летней давности.

В 30-е годы города утратили бюджетное и финансовое право, финансирование городских инфраструктур стало осуществляться т базе так называемого "остаточного принципа" от капиталовложений в промышленность. Последствием стало умирание малых и исторических городов вне зон интенсивного промышленного освоения, А для ведомств и проектировщиков наиболее "выгодной” оказалась задача строительства нового города на голом месте. Именно поэтому мы имеем, сегодня больше, чем где-либо в мире, новых "мёртвых" городов, вернее не городов, а рабочих поселков при предприятиях (самые известные примеры: Братск, Набережные Челны, Тольятти).

В эти же годы, вводится действующая по сей день, система разработки генеральных планов городов. В странах Западной Европа, откуда была заимствована эта система, генплан использовался как средство распределения кредитов на развитие городской инфраструктуры. Сроки кредитовая – 25-30 лет – определяли время действия Генплана. В нашей стране, в условиях нормативного планирования капиталовложений в строительство генплан жёстко привязывается к директивным методикам планирования Госплана, фактически утрачивает функции прогноза и регулятора. Директивный генплан должен быть выполнен в указанные сроки, однако, как показал опыт нашей истории, это оказалось неосуществимым.

Начиная с 1925 года был нанесён ряд уничтожающих ударов по опытным кадрам исследователей и проектировщиков, Под лозунгом "кадры решают всё” осуществлялась программа создания новой советской интеллигенции из рабочих и крестьян. Дореволюционное образование оказалось при этом несмываемым пятном, препятствием к участию в разработке перспективных идей.

Мы сейчас не обсуждаем» на каких основаниях, под каким предлогом, для достижения каких целей принимались все представленные и многие другие решения. Наверное, в свое время кому-то они казались разумными и необходимыми. В реальности нашей сегодняшней жизни мы имеем дело с долгосрочными последствиями этих решений.

Чрезвычайную разрушительную силу продемонстрировала узурпация проектного и исследовательского мышления верхушкой руководства страны. В частности, в сфере градостроительства и архитектуры функцию мышления в 30-е годы приняли на себя НКВД, тт. Каганович и Ежов. А строительный комплекс стал обеспечивать фронт работ для разворачивающегося ГУЛАГа. И продолжает, по сути дела, реализовать основные принципы организации, заложенные в то время.

За годы "перестройки” выяснилось, что “наверху" – в Совмине, Госплане, министерствах нет новых идей, нет проектов и программ для успешного выхода в будущее из сложившейся критической ситуации.

Между тем профессионалы под давлением десятилетних запретов отвыкли обсуждать перспективы и выдвигать ’’безумные” идеи. Без таких обсуждений не преодолеть мифов, которые постепенно заместили видение реальности в проектировочном сознании.

Концепция "соцгорода” продолжает работать в современной практике градостроительства и реализует следующие идеи и принципы:

– город является государственной собственностью (но не самоуправляемым и самоорганизующимся организмом);

– город не является самостоятельной социальной и хозяйственной единицей, он создается при промышленности (градообразующей базе);

– города проектируются по единым нормам и из единого центра, генпланы и другие документы утверждаются центральными государственными органами;

– система проектных разработок лишена научно-исследовательского обеспечения и занята проектно-сметным обоснованием решений, принятых ведомствами и центральными планирующими органами.

В рамках этой концепции городу фактически отказано в собственных процессах естественного развития. Он рассматривается не как живущий по законам истории, но только как объект технического действия. Напрочь отсутствует в каких-либо проектных документах представление о социальных и социокультурных структурах, составляющих существо городской жизни. Наконец, системы руководства, организации и управления вообще не имеют такой единицы как город. Они ориентированы на обеспечение функционирования промышленности, "соцкультбыта", транспорта и т.д.

Если теперь вернуться к современным проблемам жизни городов, то можно утверждать, что они – суть последствия реализации концепции "соцгорода", которая приходит в противоречие с современными требованиями к городу, с актуальной социо-культурной ситуацией.

Система деятельности, сложившаяся в основном в 30-х годах, перестала выполнять свое назначение, все больше превращаясь в ритуальный рудимент, под прикрытием идеологии централизованного руководства разворачивалась свободная игра ведомственных, территориальных, мафиозных и прочих сил. Именно они и стали определять существо градостроительных реализаций, но в условиях скрытности, тотальной лживости информирования, отсутствия каких-либо норм и правил, кроме частной корысти и субъективизма.

Таким образом, чем больше градостроительное проектирование ориентируется сегодня на официально принятые механизмы принятия решений, тем в большей степени оно становится ритуализованной, иллюзорной сферой деятельности. Проектировщики и исследователи играют в свои интеллектуальные игры, а практика градостроительства живет по своим, неведомым и не писаным законам.

Современный проектировщик вынужден опираться на устаревшие (и все быстрее устаревающие после очередного уточнения и дополнения) системы нормативов; он включен в громоздкие и уже, поэтому консервативные машины проектно-сметных процедур, согласований, утверждений; он практически ничего не может противопоставить давлению малых и больших местных и ведомственных мафий.

Неудивительно, что действительность проектного мышления всё в большей мере оказывается иллюзорной, всё дальше отрывается от реальности социальной, социокультурной, социально-экономической. Строительные и разрушительные акции министерств, ведомств, предприятий, организаций и индивидуальных застройщиков; распределение капиталовложений, трудовых и других ресурсов; механизмы принятия решений – не ухватываются в действительности проектного мышления, нормативах, инструкциях.

Проектировщики и исследователи оказываются заложниками и средством реальных действующих сил, которые предпочитают безраздельно править городами и регионами. Эти силы не допускают раскрытия и обсуждения своих интересов, целей, последствий и перспектив своей деятельности.

Еще в 1965 году американец Кристофер Александер опубликовал статью под названием "Город – это не дерево”. Он подверг анализу и критике основные идеи функционалистского подхода к городу, в частности идею иерархической организации городской жизни по принципу дерева целей. И противопоставил идее дерева идею полурешетки или сети (в математических понятиях из области топологии). Александер показал как новые города, построенные на идее такого графа как "дерево" становятся мертвыми. В "деревьях" все связи иерархированы и однонаправленны. В "полурешетках" или "сетях" связи многосторонни и неопределенны в рамках целого.

Алексадер дал новую идею проектного подхода к городу, но в своей проектной практике он сумел провести всего лишь несколько экспериментов [6].

Сегодня у специалистов имеется вполне определенное представление о городе, данное через функции города в жизни общества и городские инфраструктуры. Что такое город в этом представлении?

Жилые районы – функция селитьбы, промышленные территории и предприятия – основной градообразующий фактор. Есть еще такая функция как рекреация и соответственно – рекреационные территории. И еще есть соцкультбыт – торговля, услуги, зрелища и т.п. Транспорт и другие инфраструктуры.

Это есть проектная картине города и в своё время, в 20-е – 30-е годы это представление было заложено в систему нормативов, инструкций, постановлений. Оно транслируется практически без изменений, до настоящего времени. Это представление передано в систему образования и там постоянно воспроизводится.

И благодаря этому представлению складывается совокупность городских проблем. Транспортники накручивают ходки, тонно-километры и пассажиропотоки, транспорт работает сам по себе, у транспорта свой план, он выполняется, но люди нормально добраться до места работы не могут. Торговля тоже выполняет план, но купить вы ничего не можете. Дома строятся, но очереди на получение жилья растут. И так далее.

Нужно понимать, что все городские беспорядки будут воспроизводиться до тех пор, пока будет воспроизводиться работа, еложивишихея систем профессиональной деятельности. И менять нужно в первую очередь профессиональную идеологию и формы организации профессиональной деятельности.

4 Проблемы мыслительного (понятийного) обеспечения архитектурно-градостроительной деятельности

Архитектурно-градостроительное проектирование и прикладные архитектурно-градостроительные исследования стоят сегодня перед проблемой прорыва в реальность.

В течение последних десятилетий со всей очевидностью наметился разрыв между естественными процессами жизни городов и регионов и нормативно-методологическим арсеналом проектировщиков и ученых.

Работающие средства и методы проектировщиков и категориально-понятийный аппарат прикладной науки создавались и использовались для работы с искусственно-техническими объектами нашей деятельности. Эти объекты могут быть ухвачены в проектном мышлении, они подвластны организационно-управленческому действию.

Однако ведущие специалисты уже зафиксировали как принцип, что город и регион это объекты, которые живут в рамке исторических процессов. И при этом надежные и работоспособные категории, понятия, средства и методы работы с историческими процессами жизни города у них отсутствуют.

Проектировщики и ученые могут сегодня разрабатывать проекты будущего состояния для многих систем и структур жизни и деятельности города и региона. А также проектно задавать комплексное функционирование этих систем и структур.

Но в современной ситуации, когда необходимо выводить регионы и города в режимы развития, требуется уже не комплексное функционирование, но неравномерность, неравновесность, прорывы на наиболее перспективных участках, нарушение сложившихся траекторий исторической эволюции (которые мы пока не умеем выделять и анализировать).

Без расширения рамок профессионализма, выхода к пониманию ситуации в целом, во всей её изменчивой, деятельной, политической сложности – ничего сделать и не удастся.

В конце 20-х годов градостроителей и архитекторов отстранили от обсуждения проблем и программ жизнестроительства. Сегодня необходимо создавать новую методологию жизнестроительства.

Проблема прорыва к реальности, конечно же, требует знания о жизни в городе и регионе. Но гласности и информированности для её решения явно недостаточно.

Практичность и реализуемость действия требует соответствующего теоретического обеспечения. Это – проблема понятийного арсенала теории градостроительства и градостроительного проектирования.

Мало кому известно» что План ГОЭЛРО был не просто планом строительства электростанций. Это был план переустройства всех структур хозяйства страны. Вокруг электростанций должны были создаваться "цветущие коммуны” и складываться новые социальные и социо-культурные образования. Пришедшая на смену идея ТПК – * территормально-промышленных комплексов несла примат производства над жизнью. Производственное самоедство, превращение всей страны в "единую фабрику" закрепилось в нормах, инструкциях, понятиях и категориях проектного мышления.

Системно-структурные категории и понятия, которые: составляют содержательное ядро этого арсенала, позволили в 60-70-е годы выйти на новый уровень понимания городских и региональных проблем. Полисистемная картина города потребовала в дополнение к генеральному плану разрабатывать программы его реализации, переводить к работе с агломерациями, системами населенных мест, системами расселения и т.п.

Но если 20 лет назад представления о размещении систем деятельности на территории – схемы зонирования, схемы планировочной организации, схемы функционального структурирования пространства казались надежными инструментами проектного мышления, то сегодня, в ходе обсуждения и исследования экологических проблем, поставлен вопрос о деятельностно-природных системах[7]. Для их анализа и проектирования нужны новые подходы, средства, методы к теоретические модели.

Если ранее специалисты пытались опираться на представления об исторической эволюции города и его социально-демографический портрет, то сегодня, вследствие “взрыва” исторического и национального самосознания людей, активной деятельности многих общественных и "неформальных” движений, необходимо строить понятие об исторических социально-культурных системах. Их анализ и учет в проектной работе требует пересмотра истории архитектуры и градостроительства и формирования целого комплекса прикладных гуманитарных дисциплин в сфере градостроительства.

Нужна смена принципов, конституирующих концепции "соцгорода” (которые превратились фактически в набор догм) на новые принципы, обеспечивающие культурно-историческую приемственность соответствующие социокультурной сущности современного города.

Нужно отказаться от бессмысленной и расточительной идеи строительства ради строительства. Строительство должно рассматриваться как средство решения социокультурных проблем и обеспечения жизнедеятельности людей.

Для того чтобы это стало возможным, нужна специальная работа по анализу и постановке социально-культурных проблем городской жизни, которая более 70 лет находилась под запретом. Это, в свою очередь, требует возрождения культуры исследовательского и проектного мышления. Необходимо построить современное понятие о городе, разработать систему представлений о городской жизни как историческом феномене, проанализировать и описать актуальные социальные и социокультурные структуры, конституирующие городское сообщество, спроектировать такие хозяйственные и политические единицы, которые позволят обеспечить самоорганизацию и саморазвитие городских организмов.

Только на базе решения этих вопросов можно переходить к проектированию и программированию городских образований, находящихся в экологическом равновесии с природой и популяциями людей, городов, обеспечивающих нормальную жизнедеятельность и её надежное воспроизводство.

5. Строительство понятия о городе

5.1. Пространство организации работ

Для того чтобы развернуть мыслительные построить пространство, в котором эти работы могли бы быть организованы.

В мышлении нет демократии, но нужно следовать логике и правилам мыслительного конструирования. И это конструирование должно осуществляться в условиях содержательной организации и руководства»

Работа осуществляется за счет особой рефлексивной позиции, анализирующей тему и выкладывающей в организационное пространство единицы содержания и конструкции мысли (Сх. 5).

Схема 5

Правая часть – доска (верстак) мыслительной конструктивной работы – место, где разворачивается строительство понятия (сх.6). Примерная организация рабочих мест и материала для конструктивной работы обозначены на самой схеме»

Схема 6.

5.2. Ситуации употребления понятия

Следующий вопрос: Кому и для чего нужно понятие о городе? Здесь нужно различить три позиции: методологическую, теоретика архитектуры и градостроительства и горожанина, стремящегося строить нормальную городскую жизнь.

Понятие о городе нужно всем жителям города, но в первую очередь оно нужно теоретикам архитектуры и градостроительства. Это понятие дает им символ профессиональной веры и объект профессиональной деятельности, отграничивая одновременно, зону притязаний и ответственности профессионального сообщества.

Методологу понятие о городе не особенно нужно. У него есть средства для строительства понятий и он, в принципе, может построить любое понятие, которое нужно для работы.

Настоящий горожанин (которых у нас практически нет) поскольку нормальные города отсутствуют) знает о том, что такое город и городская жизнь без всякого понятия.

Поэтому строит понятие сложная кентавр-позиция, это методолог градостроительства, который использует представления из области методологии в ориентации на позицию городского жителя, который жизнью в городе не удовлетворен и хотел бы внести вэту жизнь перемены.

Определив позицию, можно обсуждать категории и понятия для картины города, которые содержат методологический арсенал.

На схеме 7 заданы места для общего понятия о городе, а от него вниз и вправо развертываются два пространства, где (справа) должны вводиться конструктивные элементы города и городской жизни как "Е“ – (естественного) образование, и (вниз) "ИТ" – искусственно-технические составляющие города.

Схема 7

Искусственно-технические составляющие допускают технический подход, мы можем с ними работать проектно и конструктивно (ставить цели, осуществлять демонтаж, разработку, перестройку), а естественные составляющие подлежат исследованию, выявлению и работать с ними технически нельзя – запрещено их собственной сущностью в рамках городской жизни.

И, наконец, справа внизу пространство, куда нужно относить различные исторически сложившиеся единицы организации городской жизни.

Обозначив основные места в пространстве рассуждения (схема 7) можно переходить к более детальному обсуждению отдельных мест-блоков.

Общее понятие – город есть осмысленные формы организации городской жизни (схема 8), А городская жизнь, в отличие от города есть функционирующие механизмы обеспечения

Схема 8

жизнедеятельности людей в условиях их надёжного воспроизводства. Городская жизнь, захваченная мышлением и есть город (и происходит этот захват в процессах артификацни). И далее, в соответствии с исторически складывавшимися типами мышления можно построить историческую типологию городов. А с другой стороны, можно обсуждать откладывание форм мышления в единицах организации городской жизни и становление в этом процессе новых типов городов. На схеме 8 места мышления и городской жизни соединены стрелками, символизирующими процессы оестествления мышления и артификации новообразований городской жизни в мышлении.

Среди элементов, задающих город как естественное образование, в первую очередь, следовательно, нужно выделить мышление, взятое в его исторически эволюционирующих формах.

Второй "естественный элемент⁸ города – тип человека. Буржуазный город был создан человеком экономическим (по А.Смиту), советский “гомо советикусом", есть города, созданные трикстерами (trickster) и т.п. Могут обсуждаться и мыслимые типы, скажем, "человек играющий" и, соответствующие ему формы организации городской жизни.

И третий элемент, собственно городская жизнь. Она задана базовыми многослойными, исторически сложившимися структурами (например, сельское хозяйство, ремесла, торговля, администрация, идеологические службы). В зависимости от набора содержания этих структур мы можем различать среднеазиатскую, европейскую, восточную и т.п. городскую жизнь.

Небольшое отступление по поводу идеи жизнестроительстаа.

Если городская жизнь есть "Е’' – образование, то на саму идею жизнестроительства должно быть наложено вето. Жизнь тем и характерна, что складывается сама. А направлять преобразующие усилия следует на другое. Архитектор не должен строить жизнь. Её нужно исследовать, понимать, уважать.

Что же в городе подлежит техническому действию. Это, собственно градостроительные машины (проектно-строительный комплекс) хозяйственные структуры, социокультурные структуры. Каждая из них предполагает определенное устройство и механизм обеспечения функционирования. Город есть такая машина, которая требует собственных структур хозяйственной, градостроительной, социокультурной активности.

Выделив эти элементы, мы получаем возможность построить конструктивно-мыслительную типологию (идеальные типы) городов. А везли при этом ещё глядеть в историю и выделять исторически сложившиеся типы в элементах, то можно выходить к исторической типологии и писать по ней историю градостроительства как мышления и деятельности.

Если фокусироваться на естественных составляющих города» то здесь перспективы и продолжение задает разработка программ развития практических наук о городе, открывающих новое направление в этой области знания. На этой базе возможно, в последующем, возвращение к идеям жизнестроительства, но уже в контексте надежного знаниевого обеспечения.

Фокусировка на искусственных составляющих задает другую линию продолжения работ и иные типы продуктов и результатов. Здесь требуется критика и перестройка всей систему организации архитектурно-градостроительного проектирования. Сегодня институт проектирования города организован по типам зданий исооружений: жильё, школы, вокзалы, промышленность и т.п. Нужно переходить к формам организации этого института, но единицам организации жизни: хозяйственной, социокультурной, собственной городской. С учетом их функционирования, воспроизводства и развития.

6. Формы мыслимости города, в деиствйтельности оргуправленческой мыследеятельности

Для того чтобы организатор мог согласовать действия разных отраслей, ведомств и сфер деятельности, строящих и использующих в городе объекты разного назначения, нужно сначала особым образом представить эти отрасли, ведомства и сферы действия в понятии о городе, задать их территориальную организацию в генплане и соотнести цели их развития в программе развития города. Но главная трудность состоит в том, чтобы суметь подчинить их согласованную деятельность целям создания целостного городского организма.

Проблема согласования действия разных систем мыследеятельности стоит перед городами любого возраста, размера и назначения, При строительстве новых городов она частично находит решение в выделении генерального (единого) заказчика, координирующего строительство города в целом. В некоторых случаях (город Шевченко) такая тактика себя оправдала, в ряде других показала несостоятельность (новые города на нефтяных месторождениях Западной Сибири). Очевидно, что жизненно важные для каждого конкретного генерального заказчика объекты и задачи чаще всего не являются первоочередно необходимыми для города.

В сложившихся городах при городской администрации создавались органы единого заказчика городского жилищно-гражданского строительства вне зависимости от ведомственной принадлежности застройки. Но в их ведении находилась по-прежнему только частьтого, что необходимо городу для нормального функционирования. Инфраструктура города создается отнюдь не усилиями строителей. Тут действуют многие другие, подчас неизвестные и непонятныепока силы. Совершенно новая ситуация будет складываться в условиях перехода к рыночным структурам организации городского хозяйства. Роль координатора должна быть передана городскому уставу и специальным нормам градорегулирования.

У градостроителей, архитекторов, урбансоциологов и других специалистов, занятых решением проблем города, нет сегодня приемлемой картины города, на базе которой можно было бы разработать нормы градорегулирования и городские уставы, если мы мыслим город как комплекс функционирующих полисистем, то должны учитывать условия их взаимосогласования и взаимодействии в целостности городской жизни. И задача состоит в том, чтобы дать каждой из систем возможность развиваться в соответствии со своими целями, не мешая другим и взаимно согласовать развитие города как целостности этих систем.

Исследования мыследеятельностного программирования как типа человеческой деятельности показывают, что оно зародилось и длительное время развивалось, прежде всего, при решении архитектурно-строительных задач.

Мыследеятельностное программирование вырастает из проектирования и обеспечивает связь проектов с развертывавшимися во времени естественноисторическими процессами изменении ситуаций в жизни города.

Известно, например, что для реализации генеральных планов требуется выделять так называемые очереди строительства, что будет сделано через 5 лет, что – через 10, что – через 15. Но вот парадокс. Мы сегодня должны определить то, что придется разрабатывать и строить через 20 лет. А какие к тому времени произойдут изменения в хозяйственных единицах и технологии строительства, как изменятся демографические требования, какие материалы можно будет использовать, какие тенденции в архитектурной стилистике будут ведущими – трудно представить даже условно.

Недостаточность проектной стратегии определяет появление в дальнейшем весьма сложных проблем.

В условиях медленно перестраивавших свою ткань традиционных городов такие проблемы снимались за счет естественной адаптации жизнедеятельности человеческих коллективов к окружению. Современные процессы жизни города и темпы строительства требуют активной искусственной организации такой адаптации. Поэтому программный подход должен обеспечивать возможность перестройки и изменения направления движения на каждом последующем шаге, т.е. исключить стратегию последовательной и неуклонной реализации одного проектного решения, приводящую чаше всего в труднопреодолимый тупик.

Если мыслить город из позиции организатора развития, то в рамках оргтехнической системы необходимо положить его, во-первых, как объект управления и, в то же время, как систему управления развитием города.

Такое понятие о городе требует его особого представления: один раз город внутри; а другой раз, как охватывающая система. Эта внешняя системная рамка задает рамки системы управления и, одновременно, самоуправления жизнью города. При этом все городские службы и жители города должны рассматриваться дважды: один раз, как живущие в условиях управления, а другой раз как выходящие в рефлексивную позицию по отношению к городу, рассматривающие его как средство обеспечения своей жизнедеятельности, как рамку, которую можно менять, как объект действия (Сх. 9)

В этой схеме, устроенной по типу матрёшки, всё развивается. Каждый человек живет по законам города и нормам городского образа жизни и в то же время творит их соответственно своим частным целям. Если мы хотим учитывать развитие города, то схему следует усложнить, выделив прошлую и будущую ситуации городской жизни (Сх. 10).

Системы жизнедеятельности города при этом должны быть рассмотрены в трех аспектах. В аспекте самодеятельности развития систем, существующих в городе, в аспекте их самоорганизации и в аспекте их саморазвития. Система управления должна учитывать в своей мыслительной организации каждый из этих аспектов.

Схема 9, 10 – Город как оргтехническая система

Изменения в городской жизни, с одной стороны, есть результат эволюции, естественного хода событий, с другой стороны, мы должны рассматривать их как результат реализации наших проектов. Система оргуправления должна учитывать оба плана: рассматривать город, как имеющий естественные механизмы жизни и осваивать искусственно-технические приемы управления этими механизмами (или естественной эволюцией).

Можно сказать, что управление развитием города есть система, изменяющая траекторию естественной эволюции города.

Можно выделить две основных стратегии таких изменений. Это стратегия целевого развития, и в соответствии с ней можно говорить об особых программах целевого развития (1), и стратегия ситуационно-ориентируемого развития (И) (сх. 11). Всвязи с этой стратегией можно говорить об особом типе программ ситуационно-ориентированного развития города.

Схема 11. Стратегии изменения траектории эволюции города.

Проблема служб управления развитием города состоит в том, чтобы связать представление города в действительности организации и управления (онтологическая картина) с проблемами и конфликтами городской жизни (содержание).

В функциональные обязанности службы управления развитием города должна входить разработка документов, определяющих управление различными системами в городе. Для того чтобы обеспечить технологически функционирование этой службы, необходимо техническое задание на работы. Это задание должно быть таким, чтобы работа каждого подразделения этой службы шла во взаимном согласовании друг с другом.

Каким образом это задание можно получить? С одной стороны, на базе принципов, выводимых из онтологических представлений о функционировании и развитии города, с другой стороны, на базе конфликтов и проблем, которые задают содержание городской жизни.

Перевод тех или иных принципов и проблем в соответствующие принципиальные задания может осуществляться разными путями.

Эти пути задаются конкретными условиями ситуации и актуально присутствующим в городе набором действительностей мышления.

Что при этом называется программой? В самом общем виде, на уровне принципа, исходя из схемы (11,1), программа есть определение одной из возможных траекторий развития города. Это, следовательно, особая склейка целей развития города, которые фиксировались ранее в проектном изображении города, и тех ресурсов и организационных средств управления городом_; которыми он сегодня располагает.

С точки зрения службы управления городом, программа есть инструмент управления, обеспечивающий движение города по определенной траектории в соответствии с прогнозом эволюции и проектными целями развития города.

С другой стороны, с точки зрения внутренней структуры программы и с точки зрения технологии разработки программы, можно представить другой принцип (Сх. 12). Если город есть комплекс полисистем жизнедеятельности, а каждая из них может выходить в позицию управления городом и осуществлять управляющее воздействие на его развитие, то задача программирования в этом случае состоит в согласовании управляющих воздействий и конкретных действий каждой из этих систем в организме города.

Схема 12.

Иначе говоря, программа есть способ связи и реорганизации естественного плана развития города и наших искусственных воздействий на город.

Программирование позволяет соорганнзовать деятельности различных систем функционирования в городе, каждая из которых имеет свои цели и задачи в управлении развитием города, определение всех необходимых участников совместного действий в программе требует представления особой организационно-деятельностной структуры с фиксацией взаимоотношений и связей между местами-позициями, и эту процедуру непосредственно задает принцип комплексности.

Поскольку в программе удерживаются и формулируются цели городского развития, её разработка должна быть перманентным действием, циклически возобновляющимся через достаточно короткие промежутки времени (предположительно не более одного года).

Чтобы организовать работу службы развития нужно иметь технологию использования и употребления генерального плана и программы развития города.

Фактически это задача на разработку организационного проекта специальной службы управления развитием города. Такая служба не может быть одним из подразделений городской управы. Фактически она должна представлять собой нечто подобное перманентной оргдеятельностной игре. Это должно быть особым образом организованное собрание представителей общественности и самых разных систем функционирования города, которые в ходе коллективной соорганизованной работы, при наличии особой формы организации осуществляют стяжку целей развития с остальными блоками программирования и разработки Генерального плана.

7. Формы мыслимости города в культурно-исторической действительности

В истории архитектуры и градостроительства накоплено множество схем, предназначенных для описания города. Карта землепользования – одна из самых древних. Появляется как средство, обеспечивающее организацию и управление – разделение сфер влияния на территории. Схемы функционального зонирования: выделение на территории зон размещения жилища, промышленности, транспорта, рекреации и т.п. совмещаются с картой землепользования, отражают выделение различных областей и сфер деятельности в едином теле социума. Карта остается основой для генерального плана города, где на нескольких десятках (а иногда и сотнях) карт обозначается локализация разных систем городской жизни. Параметры этих систем задаются отдельно, в пояснительных записках. Однако представлений о соорганизации и взаимодействии этих систем в процессах жизни города нет. Можно сказать, что они существуют и развиваются, как бы сами по себе.

Управление при таких формах представления объекта просто невозможно, поэтому город и живет сам по себе, по своим естественным законам. В плане управления каждая из систем представлена в виде стандартных структур административной иерархии. Тем самым на городском уровне воспроизводится организационная разобщенность, создаются условия отсутствия механизмов реальной власти. Городские системы управления могут воздействовать на крайне незначительный процент проявлений городской жизнедеятельности.

Сегодня проблемы города обсуждаются десятками специалистов разных научных дисциплин и систем проектирования. В каждой из них имеются свои представления о городе, модели города, проектные идеи города (в меньшем количестве по поводу региона) ^{^[8]}.

Исторический анализ развития городов требует представлять современный город в самом общем виде как комплекс полисистем.

Схема 13. Город как комплекс полисистем

Переплетение различных систем в организме города задает, при переходе к обсуждению городских проблем, город как поле конфликтов, которые разворачиваются между отдельными системами, обеспечивающими функционирование города (Сх. 13). Город как содержание нашей деятельности, есть особая трансформации этих конфликтов в действительности различных систем жизнедеятельности города и, соответственно, в действительности мышления представителей различных систем, представляющих функционирование города.

Что это значит – помыслить образование такого рода в перспективе? Мы исходим из общего понятия о мышлении, что это есть особое оперирование со знаками в поисках истины. Поэтому обсуждая тему нужно проделать три шага. Сначала ввести знаковую форму и обсудить её как таковую. Затем обсудить, как эту знаковую форму можно использовать для мышления города в принципе. А далее можно выходить к конкретному городу и используя заготовленные знаки как средства обсуждать его перспективы.

Как можно помыслить перспективы?

Сначала необходимо различить перспективы и программы развития. Программа есть такая форма организации мышления и деятельности, где преобладающим является момент искусственно-технический, акцент при этом делается на целевом действии, его осмыслении и организации. Но при этом могут оставаться незначимыми возможные рамки и последствия этих действий. А это уже аспект, связанный с понятием перспектив.

Рассказы специалистов о городских проблемах чаше всего превращаются в рассказы о шишках и синяках, которые они приобрели, двигаясь по неизвестным траекториям в темном коридоре. (Представьте себе коридор в общежитии имени монаха Бертольда Шварца, При этом непонятно, где шишка от удара о несгораемый шкаф, а где от столкновения со скелетом студента Иванопуло). Специалист обычно так и работает. Главное внимание на траекторию собственного движения, а как устроено пространство, в котором эта траектория должна быть выстроена – это уже мало кого интересует. Отсюда множество шишек неизвестного происхождения. Необходимо, следовательно, знание о том, как устроен коридор или рамки и пространство нашего действия.

Для того чтобы помыслить перспективы необходимо иметь понятие рамки. Рамка обрамляет картину, где задана линия горизонта. На линии горизонта могут быть установлены точки схода. В зависимости от установления рамки, линии горизонта и точек схода будет меняться перспективное изображение. Или картина перспектив. То или иное установление связано с точкой зрения. Ее положение (в рамке, перед рамкой, сзади рамки) определяет прямую, обратную и сферическую перспективу. Высота точки зрения определяет перспективу – с птичьего полета или из мышиной норы и нормальную (сх. 14).

Схема 14.

Следующий шаг работына схеме – задание конструктивной операторики. По отношению к рамке вводятся процедуры расслоения и задания разных по содержанию рамок для одной и той же картины. Горизонт может задаваться процедурой сдвижки линии горизонта в рамке вверх и вниз. Движение вверх будет означать процессы оестествления или натурализации, движение вниз – процессы обискуствления или артификации.

Здесь очень важный элемент – точка зрения. Она привязана к линии горизонта и может иметь различные ориентации, в прошлое – пассеистская ориентация, в будущее – футуристская ориентация, в настоящую ситуацию – адхокизм (на данный случай), в вечное (в мир идей) – онтологическая ориентация.

Если допустить, что нормальный город и любой другой социально-культурный феномен развивается за счет использования его как средства в рамках той или иной исторической тенденции, то для того чтобы строить развивающиеся города необходима картина мировых исторических сетей.

Идея исторических сетей, таким образом, должна быть проработана и развернута в рамках методологии истории как средство для построения онтологии истории. То же самое относится к идее перспективы. Она нужна для операционализации работ с историческими картинами. И еще одна идея – полей (скалярных в математике, силовых в физике), которая будучи взята вместе с идеей сетей позволяет задавать в пространстве истории (в исторических картинах) отношение "искусственное-естественное" в зависимости от того, где находится точка зрения (сх. 15).

Эти идеи задают пока чисто формальную оперативную систему, позволяющую нам мыслить полями (естественных проявлений), сетями (нашими конструкциями), картинами (смысловое пространство) и строить в этом пространстве рассуждения и понимающую работу.

Схема 15.

Когда мы поднимаем линию горизонта, то появляетсявозможность обсуждать план-карту сетей на поле возможностей. Опуская линию горизонта, мы убираем возможности и фокусируемся на устройстве сети как объекта мысли (на нашей искусственной конструкции).

Как можно использовать эту конструкцию для организации мышления по теме "перспективы города"?

"Соцгород" есть особая картина в обратной перспективе. Здесь все вывернуто вопреки здравому смыслу, а затем канонизировано, чтобы никто не мог эту бессмыслицу усомнить. (Именно эти цели преследовало использование техники обратной перспективы в иконописи – см. работы П.А.Флоренского и Б.Раушенбаха – создать особый мыслимый мир и канонизировать его восприятие, тем самым отделить сакрализованный "горний мир" от "мира дольнего"). При этом реализуется идея высшей власти, узурпация права строить и иметь картину мира.

"Соцгород" задается набором плановых и проектировочных: документов, которые содержат особую реальность. Она в принципе не соответствует процессам жизни города, но утверждается, что это и есть единственная и настоящая реальность. На базе этих документов воспроизводится командная система градостроительства, а наши люди расхлебывают все последствия жизни в "соцгородах"^{^[9]}.

Здесь нужен определенный вывод – у "соцгорода" нет перспектив и эта вымышленная конструкция должна быть демонтирована сначала в профессиональном сознании, а затем и в формах организации градостроительного проектирования и программирования.

"Нормальный город" – есть другая понятийная конструкция, соответствующая естественным процессам, складывающимся на протяжении многотысячелетней истории городов. Это сложное образование, вобравшее в себя идеи организации городов Месопотамии, греческого полиса, средневекового города, города буржуазной цивилизации. Богатство содержания нормальной городской жизни можно различить на простой многослойной схеме.

Нижний слой– "структуры повседневности" – проанализировал в своей работе французский историк Фернан Бродель.

Следующий слой – единицы хозяйственной организации городской жизни – торговля, ремесла, промышленность и т.д. Анализ этого слоя на материале средневекового города дал А.Дживнлегов ("Средневековый город" СПб., 1902). Попытку анализа на материале города капиталистического проделал А.Вебер ("Город" СПб., 1913).

Эти единицы можно называть машинами городского жизнеобеспечения. В отличие от нынешних "инфраструктур" они должны обеспечивать полный цикл работ для питания, перемещения, нормализации условий среды и горожан. Пример такой машины – компания: "Макдональдс", которая на своих предприятиях обеспечивает производство зерна и мяса, их переработку и распространение через систему ресторанов "быстрой пиши". Другой пример "Дом – машина для жилья", концепция, разработанная Ле Корбюзье. Наши дома машинами для жилья сегодня не являются. Это места пересечения и конфликтов многих и разных инфраструктур. Не случайно, нормальная жизнь в доме кончается за дверью квартиры, на лестничной площадке. Это уже ничейная территория. Здесь проходит граница нескольких инфраструктур.

Третий слой – системы регулирования и управления городской жизнью. Например, экономическая система регуляции, которую проанализировал К.Маркс. Или техническая система регуляции, которая описывается в теории организации и управления.

Четвертый и последний слой – политическая организация, где разв0орачивается идеологическая борьба городских позиций за различные картины нормальной городской жизни.

Имеется множество пересечений и связей этих слоев в теле города (политэкономическая организация повседневности – характеристика "соцгорода"). Сложились эти формы городской жизни в естественных процессах развития городов и существуют в организмическом единстве.

Переходя к конструктивной работе по схематизации, вместо принятого сегодня в практике градостроительного проектирования такого конфигуратора представлений о городе как Географическая карта, можно предложить конфигуратор принципиально иного типа – принципиальную схему многих онтологий, которые отражают существо города как объекта. Поскольку схема нужна оргуправленцу, который ставит цели развития города, следовательно, она должна допускать процессуальную проработку (сх. 16). На базе использования сборок из предельных онтологий, составляющих схему конфигуратор, можно разрабатывать онтологический конструктор и в соответствии с историческими рамками, особенностями территории и ситуации в городе проводить проектно-конструкторскую работу по определению векторов-проектов будущего города.

Схема 16.

Территория включает весь комплекс природных ландшафтных, этнографических и других территориальных характеристик. Системы деятельности на территории разворачиваются на материале природных и трудовых ресурсов, производственных сооружений и т.п. Экстерриториальные системы деятельности – образование, культура, коммунальное хозяйство и т.п. В клубном пространстве разворачиваются структуры мышления, принадлежащие как территории, так и универсуму культуры. Предельный слой – исторические рамки – имеет как минимум три структуры: методологическую, где обсуждаются и задаются нормы воспроизводства деятельности и мышления; политическую, где обсуждается ситуация в стране и мирз; идеологическую, где обсуждаются идеалы и утопии по отношению к будущему. Все нижележащие структуры региона включены в исторические рамки. В этой схеме действует принцип матрёшечного включения нижележащих структур в вышележащие. Каждая из структур задается на склейке нескольких онтологий; минимум двух, хотя практичное и перспективное действие требует учета всех пяти.

Одним из ориентиров построения понятия может быть идея сферной организации, когда нормальная единица социокультурной жизни мыслится как единство 9-ти сферных процессов: производства, воспроизводства, функционирования, развития, организации» руководства, управления, творения и захоронения. "Нормальный город" – это пространство, где разворачиваются все эти процессы. "Соцгород" – это редуцированное образование, где вся жизнь должна организовываться вокруг процесса производства (промышленность ость градообразующий фактор).

Для продолжения работ нужно наметить план анализа понятия о• "соцгороде" и демонтажа этой идеи, а также план строительства понятия о городе на базе современных форм мыслимости нормальной городской жизни.

Поскольку в СССР не было нормальных городов, "совки" вряд ли могут иметь понятия о городской жизни и нормальном городе. Даже когда мы едем за границу и осматриваем Париж, Нью-Йорк и Токио, то видим только обманчивую внешность, но не можем понять существа и выйти к содержанию этой городской жизни.

Но, к счастью, сохранились отдельные источники, где были сделаны попытки ухватить содержание городской жизни и представить его в понятийной форме. Пример такой работы книга А.Дживилегова "Средневековые города в Западной Европе" (1902). Работая с этим текстом можно попробовать выделить некоторые существенные моменты для обсуждения городской жизни и нормального города.

Начнем с оглавления. Первая глава "Восстановление, рост и упадок городов". Дживилегов начинает с римских городов, обсуждает влияние варварских набегов и упадок римских городов. Далее обсуждается феодальный уклад жизни, хозяйственный переворот, освобождение городов на юге Италии и Франции и т.д. Важный вывод из этой главы для понятия "город". Нормальный город имеет цикл жизни.

Он восстанавливается в процессах складывания новой формации (или цивилизации), растет, а затем деградирует и умирает.

У нормального города должен быть этап становления, затем этап превращения в организм, а затем этап захоронения. Этот вывод требует вводить идею исторических типов городов. И различать античный город как особый тип, средневековый город как особый тип, капиталистический город как особый тип, а если удастся, то выделить и другие типы. "Соцгород" в эту типологию не укладывается, поскольку он не есть результат складывания в естественных процессах, но техническая проектная конструкция.

По отношению к "соцгороду" мы не можем выделить этапы становления, организмического существования и т.д. Это "гомункулус", выращенный в колбе. "Соцгород", следовательно, не будет естественно деградировать, он должен демонтироваться и нужны специальные проекты демонтажа и разборки этой инженерной конструкции. Без этого мы не сможем обеспечить процесс его захоронения.

Вся книга посвящена Дживилеговым памяти Карла Гегеля, немецкого исследователя средневековых городов. Тем самым, становится ясно, что автор продолжает идеи определенной исторической школы, обеспечивает процесс её трансляции и воспроизводства.

Вторая глава называется "Городское устройство и городское управление". По содержанию здесь обсуждаются вопросы организации, руководства и управления как специфические для города.

Дживилегов последовательно обсуждает сеньориальный режим в немецких, французских, итальянских, английских городах. Затем следует тема: "Укрепления и идея особенного мира". Далее тема город-село: "Распорядки в сельской земельной общине". "Городские учреждения, возникшие под влиянием торговли" – Дживилегов относит к городскому управлению. И это не случайно, поскольку его следующая крупная работа называется "Торговля на Западе в Средние века". В предисловии он пишет, что она сложилась в связи с занятием историей средневековых городов. И далее становится понятно, что основной исторический процесс, за счет которого складывались, росли и процветали средневековые города, как считает А.Дживилегов, был процесс развития торговли и обмена товарами. Складывание торговых сетей приводит к складыванию обеспечивающих их торговых городов. Ганзейский союз и его торговые сети порождают ганзейские города. Средиземноморская торговля порождает Венецию, Триест, Марсель и т.д. Следующий раздел: "Чем обязан город сельской общине", "Город как община реальная и как община личная", "Разрушение крепостных отношений в городах" – обсуждается вопрос и о свободе, которую давала человеку жизнь в городе по сравнению с сельской закрепощённостью. Далее "Городское право”, "Городские суды", "История городского управления в Италии и северной Франции", далее в Германии и то же самое в Англии. Особый параграф "Происхождение городских учреждений и Городских советов".

Основные разделы третьей главы "Городская жизнь": '‘Купеческие гильдии", "Городская торговая политика", "Ученик, подмастерье '’мастер”, "Происхождение цехов, их отношение к общественной власти", "Городские финансы", "Военные организации городов", "Евреи в городах", "Отношение в городах к духовенству", "Количество и распределение населения".

И последняя, четвертая глава "Итоги городского развития в средние века".

Вряд ли найдется сегодня профессионал в области проектирования и управления развитием городов, который стал бы утверждать, что он владеет подобным содержанием современной городской жизни.

Миссия средневековых городов состояла в том, чтобы служить развитию процессов торговли. Какие тенденции задают третье тысячелетие? Их нужно выделить и далее строить города так, чтобы захватывать эти тенденции, ведущие в будущее. Вполне возможно, что мир уже вступил в постгородскую цивилизацию. Современные исторические сети строятся не на городах, но на системах знаний, структурах коммуникации и т.п.

Поэтому возврат к капиталистическому городу (пассеистская ориентация) означает захоронение всего, что было создано в рамках работ по развитию идей социалистического города. Однако "Соцгород” есть вклад советского градостроительства в мировую историю градостроительного искусства. И к этому вкладу нужно относиться очень бережно.

8. Основные конструктивы к понятию о регионе

Обсуждение темы "Миссия, назначение и функции города" выводит на обсуждение объемлющих: город систем деятельности, требует занятия личностной позиции по отношению к городу и самоопределения в пространстве истории и культуры, а также на плацдарме политической борьбы, тенденций мирового развита.

Понятие о регионе формируется в попытках разрешения этой проблемной ситуации. Строится оно исторически, прежде всего на оппозиции к понятию "района”, которое содержит указание на административные отношения власти – подчинения. Важнейшей в развитии этого понятия оказывается связка ’’регион-территория". Территория есть особая единица овеществления мышления и деятельности. Связанные мышление и деятельность (а такая связка может происходить на любом материале) задают единицы территории в оппозиции к региону. Регион по отношению к территории есть мыслительная организация экспансии систем деятельности. Тем самым в понятии задаются два фокуса. С одной стороны, территория как оестествлённое мышление, с другой стороны, регион как форма экспансии мышления и деятельности по отношению к территории.

А поскольку имеется два разных фокуса или места, то можно обсуждать и различия в их наполнении по материалу. Территория может быть представлена естественными процессами, а регион различными формами мыслительной организации деятельности.

Строительный комплекс немыслим вне территории, поскольку размешен на ней и решает проблемные ситуации, всегда имеющие территориальную локализацию. Строительство привязано к территории. А проектирование есть особая форма организации мыслительной деятельности по организации работы строительных технологических систем и к территории может не привязываться.

Итак, два базовых конструкта схемы понятия – территория и регион. Они могут полагаться разными по материалу, а сама конструкция может мыслиться и обсуждаться в категории "искусственное – естественное".

Схема 17.

Но деятельностная рамка требует введения третьего конструктива. Это – целевое действие – которое символизировано субъектом (региональный субъект или территориальный субъект). Вне целевого действия не может быть региона. Этот конструктив задает искусственно-техническую составляющую в структуре понятия о регионе.

Понятие о регионе необходимо для обсуждения и обозначения идеи развивающегося города, Для того чтобы город можно было мыслить в развитии, его необходимо за счет разработки программ регионального развития ’встроить" в мировые тенденции развития. Нужно различать "тенденции мирового развития" и исторический процесс. И в данном контексте работает понятие тенденций, поскольку с историческим процессом технически работать невозможно. Тенденции – можно мыслить как технические составляющие исторического процесса. Их необходимо выделить как конструктивы для осуществления инженерной работы, в результате специальных исследований и ситуационного анализа.

Поскольку речь идет о конструктивах, то исторические тенденции могут быть положены в основания искусственно-технической надстройки функционирующих систем деятельности. И тем самым для систем деятельности задаются причины и средства управленческих воздействий.

Ещё несколько идей, необходимых для того, чтобы структурировать понятие. Понятие о городе вводится на принципиальной схеме мыслительной организации городской жизни. И город задается, с одной стороны, единицами мышления, а с другой стороны, единицами городской жизни. Регион образование более сложное и понятие о регионе должно задаваться в трех типах единиц: единиц мышления, единиц жизни и единиц деятельности. При этом можно обсуждать жизнь как оестествлённую деятельность и оеответвлённое мышление, а мышление как форму организации деятельности и жизни. И процессы при этом можно мыслить как разворачивающиеся на двух принципиально разных материалах. Мы можем мыслить процессы, а можем разрабатывать оргпроекты и запускать их в деятельности»

С учетом этих различений можно обсуждать город в регионе как особую организованность. Или развивающийся город – такую организованность, которая предполагает наличие и разворачивание определенных систем деятельности.

Программы регионализации обеспечивают территории возможность выхода в пространство действия мировых исторических тенденций и включения в мировое сообщество. И здесь появляется морфология для обсуждения города и региона – представление о мировых исторических сетях, определяющих современные перспективы и горизонты развития.

Например, таких как культуротехническая работа и развитие дисциплин, связанных с программированием, проектированием, социальным проектированием; автоматизация мыследеятельности; создание новых наук о мышлении и деятельности, приходящих на смену естественным наукам, проектирование нового содержания для образовательных систем, складывание новых типов хозяйственных единиц и т.п.

От перечня принципиальных идей можно переходить к конструктивной работе и типологической сборке всех выделенных единиц.

Мы выделили шесть конструкций (идеальных типов). Четыре из них к регионализации (на историческом материале) непосредственно отнести нельзя. Но они необходимы для различения собственник форм и предформ понятийных конструкций.

Первая единица мыслит все три выделенных элемента, которые никак между собой не состыкованы. Мировые тенденции сами по себе территория сама по себе, нет регионального субъекта и нет процессов регионализации.

Второй случай. Есть субъект целевого действия, принадлежащий мировым тенденциям развития, который использует территорию как ресурс для развития своей собственной системы. Этот случай можно обсуждать как ситуацию колонизации(схема18).

Схема 18.

Колонизация имеет место тогда, когда субъект целевого действия захватывает ресурсы территории в целях своего собственного развития.

При этом другой субъект, самоопределяющийся по отношению к территории, может использовать исторические тенденции как свой ресурс. (И мы не раз слышали от наших африканских друзей, что колонизация это очень здорово.)

Третий случай (схема 19) как раз фиксирует это отношение.

Схема 19.

Это обратная сторона колонизации и есть специальный термин для этого случая – социальный лифт или элевация.

Второй и третий случаи задают особый тип соорганизации единиц. Можно называть его паразитированием. Мировые тенденции могут паразитировать на территории, а территории на мировых тенденциях – и это зависит от целевого отношения субъектов действия. В ходе искусственно организованной колонизации территория может самоорганизовываться, и начать саморазвиваться, используя колонизацию в свою пользу. Но в ситуациях паразитирования последствия такого разворачивания событий непредсказуемы. Известны, например, такие типы паразитирования, когда паразит полностью может уничтожить объект паразитирования.

Следующие два случая собственно связаны с регионализацией. Тип четыре (схема 20) – когда субъект, принадлежащий к мировым тенденциям захватывает всю территорию и использует её как ресурс, высаживая на неё программы саморазвития. И обратный случай (схема 21), когда он захватывает мировой исторический процесс, делая его моментом развития территории.

Эти случаи можно обсуждать как освоение территории историческим процессом и как развитие территории за счет захвата тенденций в рамках мировой исторической системы сетей (МИСС).

Наконец, последний случай (схема 22). Это как бы предельная абстракция. И она задает важнейшую работу, без которой невозможна регионализация. Это есть исследовательское освоение мировых тенденция развития и территории.

Схема 20. Схема 21.

Схема 22

Только за счет выработки соответствующих знаний и могут разрабатываться программы, о которых шла речь выше.

Без специальной исследовательской работы не может быть регионализации. Исследовательское освоение мировых процессов предшествовало "японскому чуду" и многим другим подобным "чудесам”.

Необходимо отдельно фиксировать логические принципы построения типологии. Строится ока на процедуре смены и заимствования позиций, И квалификация» помещение региона в ту или иную схему-тип зависит от того, в какой системе мы самоопределяемся.

Направления продолжения работ

Методологическое мышление, которое строит понятия, это особый тип мышления – оно творит тем самым практику деятельности. Работы по строительству понятия должны быть, поэтому разделены на два направления: одно — это мыслительная проработка темы, выход к понятию города, другое – переход к строительству практики (системы деятельностей) обеспечивающей развитие города.

В первом направлении будут разворачиваться исследования – разработка программ НИР, обеспечивающих развитие городов. И проектные разработки, за счет которых могут быть обеспечены целевые действия в движении к развивающемуся городу.

Второе направление ориентировано в иное пространство. Для его разворачивания необходимы специализированные группы людей, в данном случае специалисты в области архитектуры и градостроительства, которые должны строить на базе этих разработок развивающуюся сферу архитектуры и градостроительства.

Обсуждать тему по понятию и в мышлении могут все заинтересованные, но продолжение работ требует выделения особой, специализированной и профессионализирующейся группы людей.

9. Город как коммуникационно-экспозиционное поле

9.1. Игровая имитация городской жизни

Проблемы развития городов и городского образа жизни давно перестали быть проблемами узкого круга специалистов-градостроятелей. Они непосредственно затрагивают жителей города и всех, кто использует город для поддержания функционирования и развития своих организаций, систем, сфер деятельности. У каждого из них особая позиция в отношении к городу и точка зрения на город – особое видение городских проблем.

Сегодня уже очевидно, что в решении этих проблем необходимо привлечение широкого круга горожан и всех заинтересованных специалистов, а сами проблемы нужно решать не порознь, а в комплексе – взаимосвязано и единовременно. В этом и состоит главная трудность.

Сегодня отсутствуют организационно-управленческие структуры, адекватные по своему устройству городу, нет и научных дисциплин, в рамках которых можно было бы получить комплексные теоретические картины города. Именно поэтому управление городом и организация совместной работы многих специалистов по решению городских проблем должны начинаться с организации такого понимания сути городской жизни, которое соответствовало бы реальным процессам, протекающим в городах.

Знания о городе, накопленные во многих научных дисциплинах, отражают отдельные аспекты или дают частичные проекции городской жизни. Градостроитель видит в городе формы использования и взаимосвязи территорий, архитектор – функциональные структуры и пространственную среду в её композиционных и эстетических характеристиках, социолог – взаимодействия людей и социальных группировок, краевед – следы прошлого и т.д. Ни у кого нет целостной картины, без которой управленческие воздействия на частичные аспекты городской жизни приводят к неожиданным, а потому негативным последствиям.

Наиболее соответствующей сути города, на наш взгляд является картина города как игры. Во всяком случае, как показывает имеющийся небольшой пока опыт, использование такого представления о городе позволяет глубоко понять большую часть известных на сегодня противоречий и трудностей в городской жизни.

Для того чтобы отвечать на вопросы о сути города или какого– то другого явления необходимо от самого явления, представленного в чувственно воспринимаемых прорехах и затруднениях, выйти в теоретическую идеальную действительность и здесь найти абстрактную модель, которая и позволит понять суть явления. На первый взгляд процедура выхода к существу может показаться уводящей в сторону от горящих, актуальных, насущных и тому подобных дел. Но последовательное выполнение всех этих дел обычно и есть скольжение по поверхности явления без проникновения в суть дела, Потому оно и оказывается бессмысленным, порождает массу новых горящих, актуальных, насущных дел, уводит наши усилия в дурную бесконечность.

Появление первых городов и становление города как особой формы жизнедеятельности связано с выделением особого места для пространственного и символического закрепления функции руководства определенной социальной группировкой и принадлежавшей ей территории. Постепенно города концентрируют в себе различные средства, методы и службы, обеспечивающие реализацию власти над различными проявлениями и процессами жизнедеятельности. Развитие ремесел и торговли, насильственное распространение власти на новые социальные группы и принадлежащие им территории усложняют город как объект управления. Необходимость исторического закрепления функции руководства и всех обеспечивающих её средств, методов и служб приводит к созданию особых механизмов их трансляции и воспроизводства. Складываются системы ценностей городской жизни и соответствующие культурные нормы.

Пересечение и переплетение многих типов культурной нормировки, поведения, реализации отношений власти-подчинения в жизни города создает как бы естественный плавильный котел для возникновения и создания новых форм культуры, типов поведения, способов жизни. Город становится генератором развития человека и общества. Уже во времена Платона и Аристотеля, которые сделали первые попытки создания теоретических моделей города, греческий полис представлял собой сложнейший узел многих и разных процессов жизнедеятельности, живущих по своим собственным законам. Управление полисом уже было делом чрезвычайно сложным. В этих условиях было изобретено эффективное средство управления городской жизнью – сходка представителей населения на городской площади и организованное коллективное обсуждение городских проблем. Город становится не только центром отправления власти, воспроизводства культуры, создания новых культурных форм, но прежде всего пространством организованного, общения или коммуникации представителей разных мест и систем городской жизни.

Большинство процессов жизнедеятельности современного крупного города уже не контролируется специалистами и управленцами. Город живет своей собственной жизнью, это организм, про который мы знаем очень мало, несмотря на стремительный количественный рост градостроительных, социологических, экономгеографических и других знаний о городе. Управленцы не управляют жизнью города, но постоянно борются с последствиями, порожденными их же непродуманными действиями.

Игровой (или коммуникационный) подход к городу опирается на эти важнейшие сущностные характеристики города. Чтобы понимать существо и взаимосвязь процессов городской жизни и надежно управлять ими в интересах горожан и общества в целом, нужны специальные картины города и городской жизни. Для получения и экспонирования этих картин нужно так организовать коммуникацию и взаимодействие представителей (носителей) основных процессов городской жизни, чтобы они смогли составить из себя действующую имитацию процессов реальной городской жизни. На такой имитации можно экспериментально, с участием всех необходимых: специалистов и заинтересованных лиц, обсудить скрытые для традиционно работающих исследователя и проектировщика принципы жизни городского организма и здесь же, параллельно, определить средства и методы воздействия на этот организм в наших интересах.

История городских игр – особый вопрос. Можно вести их происхождение от китайского полководца Сунь Цзы, который за 5ОО лет до нашей эры изобрел военные игры. Он говорил: "Полководец, выигравший сражение, сначала выиграл его, а голове". Можно мекать истоки игр в город в народных собраниях на греческой агоре или на новгородском вече. В США, Западной Европе и Японии на сегодня разработано несколько сотен учебных и деловых игровых имитаций города.

9.2. Оргдеятельностные игры в город

К 1992 году было проведено несколько десятков больших организационно-деятельных игр (ОДИ), посвященных обсуждению перспектив и программ развития городов и регионов. Каждая ОДИ представляет собой значительное событие как для участников, проходящих процесс проблематизации и смены структур индивидуального сознания, так и для городов, обретающих новый интеллектуальный потенциал и арсенал реализуемых идей. Получен, кроме того, и особый кумулятивный эффект – произошла сборка накапливавшихся конструктивных идей в новые понятия о городе и регионе. Можно сказать, что получен методологический и теоретический "экстракт" из всей многолетней истории городских игр в стране.

Первая ОДИ в город была проведена в 1982 году в г. Одесса под руководством основателя и патриарха игрового движения Г.П.Щедровицкого. Он возвращался к теме ’Город" в своих играх в 1984 году (Пущино-на-Оке), 1988 году (Ростов-на-Дону)₅ 1989 году (Клайпеда), 1990 года (Обнинск, Ташкент, Челябинск, Набережные Челны), 1991 (Калининград). Проводили игры в город и ученики Георгия Петровича: А.Зинченко (1985 – Киев, 1987 – Ульяновск, 1988 – Ростов-на-Дону, 1992 – Сургут), Б. Сазонов (1987 – Москва), С.Попов (1989 – Рига, Иркутск, 1990 – Омск).

За прошедшие годы содержание игровых имитаций претерпело существенные изменения. На начальном этапе главное внимание уделялось анализу содержания деятельности систем организации, руководства и управления городом: и главным продуктом игр были заготовки оргпроектов и программ развития города, в ходе этих работ были проблематизированы существующие системы оргуправления городской жизнью, а также система научно-проектного обеспечения и регламентации их деятельности. Начиная с 1988 года стало очевидно, что процессы перестройки практически привели к слому механизмов административно-бюрократической системы и ориентироваться на дееспособность существующих систем оргуправления городами уже не имеет смысла. Была понята и принята к разработке задача конструирования принципиально новых систем организации городской жизни. Эти системы должны обеспечить городам возврат в процессы естественноисторического развития, нормальное жизнеобеспечение жителей города, вернуть городам право иметь собственное лицо и специфику в социальном, культурном, хозяйственном и других аспектах.

9.3. Базовые принципы ОДИ

Важнейший из принципов, на базе которых строятся организационно-деятельностные (ОДИ) игры, гласит: при решении комплексных проблем в условиях коллективной мыследеятельности бессмысленнодобиваться единства мнений всех участников. Основная задача управления и организации коллективной работы состоит в максимально эффективном использовании различийво мнениях участников общего дела. Расхождение во взглядах участников ОДИ рассматривается как необходимое и определенное профессиональной позицией каждого.

Другой основной принцип ОДИ состоит в преодолении сложившейся научно-предметной организации мышления и деятельности, которая мешает всестороннему и полному анализу проблемы и практическим шагам в её решении. В играх практикуются те формы мышления и деятельности, которые получили название методологических – т.е. предполагающие особым образом организованное оперирование средствами и методами разных научных предметов и разных профессий.

При этом речь идет не о синтезе знаний из разных научных предметов и профессий. В решении комплексных проблем не действует обобщение теоретических моделей и представлений. Здесь необходимо создание и внедрение новых форм организации деятельности. А для соорганизации в едином деле решения комплексной проблемы всех необходимых предметников и профессионалов нужны специальные представления и организационные схемы. В ОДИ в этом качестве используются представления и схемы системомыследеятельностного подхода (см. /46/, /47/ в списке литературы).

В средствах этого подхода можно фиксировав основные деятельностные позиции, развертывать эти изображения до уровня систем деятельности. Системомыследеятельностный подход позволяет определить место каждой профессиональной позиции в той кооперации деятельностей, где может быть решена проблема.

Из столкновения точек зрения разных экспертных и рабочих групп в ОДИ складывается проблемная ситуация. После получения на первой фазе игры проблемной ситуации и формулирования основных проблем, они используются как основание для процесса целевого программирования во второй фазе игры.

Нельзя пытаться решить проблему исходя из какой-либо частной позиции, частного предмета. Не поможет здесь, как показывает практика организации комплексных научных исследований, и сведение разнопредметных представлений в единое, создание некоей обобщающей науки или области знания. Синтез конфликтующих точек зрения на уровне понятий не решает проблемы, существующей в действительности деятельности. И поэтому нужно задать новую, более общую позицию, которая позволит всем участникам обшей работы охватить деятельную ситуацию в целом и освободиться от их частных, корыстных предрасположенностей. Позицией, которая позволяет это сделать, является позиция управления развитием мышления и деятельности. Из разнопредметной и разнопрофессиональной действительности первой фазы игры её участники переводятся во второй фазе в действительность организационно-управленческую. В соответствии с целями каждой из позиций должна быть ссорганизована сложная совокупность конкретных задач для каждой позиции и для всего коллектива. А также появляется возможность точно обозначить каких знаний и способов работы недостает (т.е. получить знание о незнаемом). Системомыследеятельностный подход дает возможность всем участникам игры, согласуя свои интеллектуальные усилия, составить далее деятельностную мегамашину по решению проблемы. А организационно-деятельностные игры, как опыты создания межпредметных, межпрофессиональных интеллектуальных мегамашин, оказываются каждый раз уникальными и неповторимыми, поскольку уникален всякий раз человеческий состав участников игры – материал мегамашины и проблемы, которую эта машина должна решать.

В ОДИ их участники на самих себе имитируют те проблемы жизни города, которые повседневно даны нам как конфликты, противоречия, неурядицы, и решение которых в сфере практической деятельности затруднено или невозможно. Разрешая проблему в игре, т.е. в имитации можно, затем, полученные средства решения переносить в практику.

9.4. Идея проблематизации

Идея игры определяется не идеей истины. Организационно-деятельностная игра не есть метод исследования. Это метод оргуправленческой практики, включенной в контекст развития. Поэтому в игре всё время обсуждается одна реальная проблема – как организовать по другому нашу практику.

Игра есть по сути дела такая искусственно-техническая форма, которая собирает разных людей и специалистов в единицы, соответствующие единицам городской жизни. Отсюда принцип имитации. Хотите решать проблемы города? Для этого надо собрать представительные группы, чтобы представить все основные службы города и его функционирование.

Игровой подход заключается, прежде всего, в том, чтобы отказаться от объектной ориентации. И выйти в мир деятельности. Часть специалистов верит, что идеальные объекты науки могут быть состыкованы и их стратегия работы состоит в том, чтобы пытаться стыковать эти объекты в единое теоретическое представление. Фактически это есть стремление создать единую универсальную науку. Но реально продолжается разделение, выделение отдельных процессов, создание новых наук. И достигаются успехи лишь в той мера, в какой эти процессы выделяются и предметно оформляются.

Но есть другой подход. Соорганизация человеческих действий происходит не путем интеграции представлений об объектах, а путем добавления второго ортогонального мира, мира деятельности, и не нужно превращать всех в одинаково мыслящих. А надо взять людей и знания так, как их сформировала наука_, и использовать их в их различии, но для этого соорганизовать через новое представление, представление о деятельности.

Организация и управление, и обслуживающие их проектные разработки, развертываются не на традиционных естественнонаучных представлениях объектов, а предполагают действительность деятельности. Искусство и техника организации и управления опираются на видение работников и их работы.

Если это происходит в игре, то мы получаем не модель, но имитационную систему. Миллионный город, его жизнь можно имитировать усилиями двухсот человек, если они в игре будут работать так же, как они работают на своих рабочих местах.

Игра не снимает противоречия разных точек зрения, не уничтожает других позиционеров, она добавляет к традиционному видению объекта (идеального у каждого) ещё видение мира деятельности, в которой все должны быть кооперированы, соединены и должны состыковаться и соорганизоваться. Предметные различия остаются, но нужен второй мир – мир деятельности. Необходимо научиться его видеть, получить знания о его устройстве и управлять этим миром деятельности.

Для того чтобы встать на путь развития, нужно, прежде всего, фиксировав проблемы. Здесь требуется пояснение. Имеются образцы проблем в классических древнегреческих апориях, кантовских антиномиях и нынешних парадоксах. Что такое парадокс? Парадокс в традиционной трактовке это тупик. И поэтому если проблемы рассматриваются как тупик, то они становятся вечными. Но нам не нужны вечные проблемы. Нам надо их разрешить или обходить. Но если допустить, что то, что мы называем проблемами, есть результат расстыкованности и несогласования деятельности и нужно состыковать эти деятельности друг с другом, то это означает, что зафиксировать проблему можно только в плоскости идеальной действительности деятельности – раз и в рефлексии – два.

На этом принципе строится метод проблематизации в игре. Собраны рабочие группы и каждая из них высказывает свой план и свою программу действия по развитию города. Если дать им возможность реализовать свои цели, программы и планы* то город будет разрушен. Но нужно же знать, что и как они хотят сделать?

А далее нужно так соорганизовать их деятельность, чтобы город не разрушался, а жил. Однако вряд ли кто-либо из игроков будет реализовать свою программу для того, чтобы разрушать город. Он будет реализовать её, используя кормы своей профессиональной деятельности. Одни заботятся о транспорте, другие – о промышленности, третьи – о почвах, четвертые о здравоохранении, пятые – об образовании и т.д. – каждый заботится о своём. Но нужно чтобы специалисты вышли из своих предметов, из своего профессионального видения и повернули своё сознание и свой взгляд на ситуацию, Не потому мы сталкиваемся с множеством неразрешимых проблем, что они действительно неразрешимы, но потому что форма нашего профессионального и научно-предметного мышления не дают возможности их решить.

Чего требует техника проблематизации? Не нужно отказываться от всего того, что умеет и знает специалист. Это есть его запас, его средство, его силы. И это надо выложить на общий плацдарм.

Но когда всё выложено и тем самым специалист освободился от этого, он должен посмотреть в какой ситуации он находится.

Что здесь обычно происходит? Человек очень воинственно настроен до того, пока ему не сказали: "Расскажи, как ты работаешь", потому что, когда он начинает анализировать, то впервые начинает понимать ограниченность и узость своего багажа. Чтобы выложить свою технику, он должен понять самого себя и самоопределиться, а это очень трудно и не всякий способен это сделать»

Первая фаза проблематизации – это фиксация того, что другие имеют иные точки зрения, что не надо навязывать им свою точку зрения, а надо принять их такими, какие они есть.

Проблематизацня в оргдеятельностных играх отличается тем, что в них вводится пространство рефлексии (или вторая плоскость), которое дает деятельностное представление ситуации. Но, чтобы построить деятельностное представление, надо еже иметь специальное средство – теорию деятельности. А это теория принципиально иного типа, нежели естественнонаучные. Это теория объекта не законосообразных, естественно-искусственных объектов, подчиненных принципам стратегий, тактик и техник. Объектов, имеющих, по крайней мере, два механизма. И нужны соответствующие единицы – понятия, чтобы увидеть в сложившейся ситуации ту или иную деятельностную структуру.

В чем состоит суть выхода к проблеме? Сначала нужно почувствовать и зафиксировать конфликт или антагонизм в ситуации, затем отобразить его как конфликт рассогласованности и несостыкованности деятельностей. А далее их нужно состыковать и построить проект новой организации совместных работ и предъявить к каждой деятельности требования исходя из её функций в целом. При этом нужно идти к стыковке не от существующей системы деятельности, но от проекта рациональной организации работ. Проблема становится общезначимой, когда она выносится на общую доску мышления, и если в условиях игры можно найти её решение, то можно создавать проекты, нормативы, способы решения, рабочие группы и применять их уже вне игры, в "большой*' ситуации, там, где это требуется.

9.5. Понимание городской жизни

Требования на формирование новых структур организации городской жизни складываются в ходе игровой коллективной коммуникации и первично представлены смысловым полем нового понимания участников игры. Это понимание каждый может вынести с собой и использовать далее в послеигровой деятельности. Но создание новой практики работы с городом требует не только получения игрового понимания – заведомо локального и потому легко размываемого во времени – но и разработки специальных знаковых конструкций – каркасов, на которые можно крепить новые смыслы и передавать их в другие ситуации.

Иными словами, воспроизводство идей, полученных в игре, требует разработки специальных структур, организующих мышление и сознание профессионалов и всех заинтересованных в городском развитии. Эти структуры мы и называем понятием о городе.

10. Городской образ жизни и постгородская цивилизация

Город – естественный котел, порождающий новое. Можно поэтому говорить, что город, это такая форма, которая обеспечивает развитие без проектирования. Но сегодня за счет развития средств массовой коммуникации, индивидуальных компьютеров, телевидения и т.д. появляется возможность обеспечить то же самое, что ранее обеспечивая город, без концентрации людей на одном месте. В развитых странах идет процесс дезурбанизации.

Традиционная форма стяжки разных систем деятельности на локальной территории за счет появления новых средств коммуникации, транспорта становится не нужной. Появляется возможность обсуждать развитие мыследеятельности в принципе без города. Обсуждение мыслимости города вне города – и задает эту возможность. Городское мышление начинает иметь теперь собственные формы существования и социокультурная тенденция может стать новой формой морфологии города, а именно: такими проектами городской жизни, которые могут стимулировать её вне концентрации деятельности на территории.

Города-утопии рождались как определенная морфология в рамках социальных программ. Первый придуманный город – город Платона, рождался в рамках его социальной утопии. Платон проектировал новое государство и там был соответствующий город, который мог бы это обеспечить. Исходя из современных тенденций развития общества, можно было бы сделать допущение о том, что город стал равняться по масштабу земному шару или разумной жизни на Земле.

И в этом смысле старые утопии не равняются новым утопиям. Там – локальные утопии» сегодня нужна глобальная и вселенская.

Концепция вселенского города требует новых средств перераспределения плотности, нового понимания пространственного разнообразия жизни. Сейчас это происходит за счет того, что каждый город начинает осознавать свою глубинную специфику и занимать своё определенное место в пространстве мирового города. Чем характерна городская жизнь? Своей неоднородностью, и эта неоднородность распределяется сегодня по земному шару, а не в рамках одного города как предельная тенденция.

Это, с одной стороны, очевидная, а с другой – непонятная тенденция, ибо теперь, чтобы проектировать город, надо определить, в чем смысл современной социокультуры и ситуации, куда идет развитие. И это социокультурное содержание необходимо сделать морфологией города.

11. Литература

1. Авксентьев В.Л. Анализ ситуации в контексте программирования (модель города и программа развития). – В сб.: Целевое управление и имитационное моделирование. Новосибирск, 1983, с. 31-35.

2. Авксентьев В.Л. Организационно-деятельностная игра "Город". Строительство и архитектура. – 1984.. – № 3. – С. 13.

3. Авксентьев В. Принципы игровой имитации при моделировании города, – В сб.: Молодые ученые советской архитектуры. СА СССР. М., 1985. – С. 23-25.

4. Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековая и ренессанса. М., 1965. – С. II.

5. Березин М.П., Изварин Ё.И., Павлов Г.С. Город – объект деловых игр. – Ленинградская панорама. – 1983. – № 2. – С. 19-22.

6. Выготский Л.С. Лекция по психологии игры. – Вопросы психологии. – 1966. -– № 6. – С. 62-76.

7. Галкина Н.В., Гнедовский М. Б., Раевский А. М., Щукин 11. В. Совещание по оргуправленческой деятельности. – Вопросы психологии. – 1982. – № I..

8. Гессе Г. Игра в бисер. – М.: Художественная литература, 1969.

9. Голов А.А. Методологический анализ игры. – В сб.: Проблемы методологии. М., 1984.

10. Гулыга А.В. Игровое поведение в творческое мышление. – Природа. – 1986. – № 4. – С. 125-128.

11. Давыдов Б.В., Неверкович С.А., Тюков А.А. Организационноимитационные игры как новая форма подготовки кадров.

12. Дидро Д. Соч. в 10-ти т. – Т. У. М. – Л., 1936.

13. Зинченко А.П. Игра. – Архитектура. – 1982. – ^ 9 от 25.04.1982.

14. Зинченко А.П. Игровая форма межпрофессконального обсуждения градостроительных проблем. – Строительство и архитектура. – – № 8. – С. 5-7.

15. Зинченко А.П. Проблемы программной соорганизации специалистов, обеспечивающих развитие города. (Препринт). – Донецк, ИЭП АН УССР. 1983. – 21с.

16. Зинченко А.П. Организационно-деятельностная игра как средство программирования развития города. – В кн.: Целевое управление и имитационное моделирование. Новосибирск, НГУ. 1983. – С. 85-87.

17. Зинченко А.П. Анализ ситуации в методологии и теории проектирования. – Техническая эстетика. – 1985. – № 8. – С. 23.

18. Зинченко А.П. Выпуск в XXI век. (0ДИ-87, Пуцшно-на-Оке, 1984). – Архитектор. – № 3 от 11.02.1986.

19. Зинченко АЛ. Идеализация в ситуациях организации рефлексии коллективной мыследеятельности, – В кн.: Проблемы логической организации рефлексивных процессов. Новосибирск, СОАН СССР, 1986. – С. 65-67.

20. Зинченко А.П. Архитектурно-градостроительное обеспечение программ развития города (ОДИ в Ульяновске 17-26 января 1987 года). – Ульяновск» ВСНТО, Дом техники, 1987.

21. Зинченко А.П. Рекомендации по проблемам развития городов и регионов. – Ростов-на-Дону, СНиО, 1988.

22. Зинченко А.П. Социальные и социокультурные аспекты программирования развития городов и регионов. – В сб.: Проблем реконструкции городов и сел УССР, Киев, КиевНИИТАГ, 1989.

23. Зинченко А. П. Культурная миссия архитектурно-градостроительного проектирования. – В кн.: Социальная эффективность архитектурного творчества» Киев, Будивельник, 1991.

24. Зинченко А.П. Понятие о практической науке. – Вопросы методологии. - 1991. – № 1.

25. Зинченко А.II. Организационно-деятельностная игра как средство перестройки проектно-строительной деятельности. – В сб.: Методология освоения интеллектуальных систем и вычислительной техники, Новосибирск, СОАН СССР, 1987. – С. 224– 225.

26. Зинченко А.11. Средовой подход и игровые имитации города. – В сб.: Культура города. Проблемы качества городской среды. М., НИИ культуры, 1987.

27. Исупов К.Г. В поисках сущности игры // Философские науки. – 1977. – № 6.

28. Кант И. Соч ., в 6-ти т. – Т. 2, т. 6. М., 19о4. – С. 166.

29. Левада Ю.А, Игровые структуры в системах социального действия. – В кн.: Системные исследования. Ежегодник 1984.М., Наука» 1985. – С. 273-293.

30. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Софисты, Сократ, Платон. М., 1969. – С. 525-528.

31. Надежина Р.Г. Игра и взаимоотношения детей. – Дошкольное воспитание. – 1964. – № 4.

32. Наука и игры. – Импакт: ЮНЕСКО, 1984, № 2.

33. Наумов С.В. Организационно-деятельностные игры. – Природа.– 1987. – № 4. – С. 24-83.

34. Плеханов Г.В. Теория происхождения игры. М., 1922.

35. Павлов Г.С. Игровая имитация как средство разработки комплексного плана развития крупного города. – В кн.: Использование деловых игр в совершенствовании систем управления. М., ЦЭМИ, 1981. – С. 192-199.

36. Платон. Соч. в 3-х т. – Т. 3, ч. 2. – С. 381.

37. Прюдом Р., Брюнетьер Ж., Дюпюи Г. Имитационные модели города. – М.: Прогресс, 1979.

38. Программно-целевой подход и деловые игры. Тезисы докладов и сообщений 2-й научно-практической науковедческой конференции 12-13 апреля 1982 г. – Новосибирск, НГУ, 1982.

39. Психология и педагогика игры дошкольника. – М.: Просвещение, 1966.

40. Плеханов Г.В. Письма без адреса (Эстетика и социология искусств;; в 2-х т. – М.: Искусство, 1976.

41. Рефлексия в науке и обучении. – Новосибирск, СО АН СССР, 1984.

42. Розин В.М. Методологический анализ деловой игры как новой области научно-технической деятельности и знания. – Вопросы философии. – 1986. – № 6. – С. 66-74.

43. Столович Л.Н. Искусство и игра. – М.: Знание, 1987. – 64с.

44. Щедровицкий Г.П. Игра и детское общество. – Дошкольное воспитание. – 1964. – № 4.

45. Щедровицкий Г.П., Надежина Р.Г. О двух типах отношений руководства в групповой деятельности детей. – Вопросы психологии. – 1973.-№5.

46. Щедровицкий Г.П., Котельников С.И. Организационно-деятельностная игра как новая форма организации и метод развития коллективной мыследеятельности. – В кн.: Нововведения в организациях. М., ВИИИСЙ, 1983. – С. 33-54.

47. Щедровицкий Г.П. Схема мыследеятельности – системно-структурное строение, смысл и содержание. – В кн.: Системные исследования (Методологические проблемы). Ежегодник, 1986.М., Наука, 1987. – С. 124-146.

48. Щедровицкий П.Г. Игра как социо-техническая система; организация и исследование. В сб.: Программно-целевой подход и деловые игры. Новосибирск, НГУ, 1982. – С. 30-33.

49. Щедровицкий П.Г., Щукин И.В.' Организация игры и исследование в игре. Там же, с. 34-36.

50. Щедровицкий П.Г. Организационно-деятельностная игра как метод комплексного социально-психологического исследования. Там же, с. 36-39.

51. Щедровицкий П.Г. К анализу топики организационно-деятельностных игр (Препринт). Пушино, НЦБИ АН СССР, 1,987, – 43 с.

52. Щедровицкий П.Г. Деятельностно-природная система. – Человек и природа. – 1987. – № 12. – С, 12-68.

53. Эльконин Д.Б. Психология игры. – М.: Педагогика, 1978.

54. Яковлев А.А. Рефлексия и игра. – В сб.: Проблемы методологии. М., 1984,

Сканировано с рукописи автора 17.08.2012

Фрайтаг Ю.В.

[1] Реализация генеральных планов крупных городов. – М., Стройиздат, 1980.

[2] Хорев Г.С. Проблемы городов. – М.: Наука, 1975. Проблемы урбанизации и расселения. – М., Стройиздат, 1975.

[3]Гутнов А.Э. Город – TERRAINCOGNITA.Знание сила, 1984 №5, с. 23-26.

[4] Яницкий О.А. Экологическая перспектива города. – М., Наука, 1987.

[5] Авдотьин Л.И. Проблемы управления и принятия решений в градостроительстве. – В кн.: Современные проблемы географии. М., 1976.,. Город: проблемы социального развития. – Ленинград, Наука, 1982.,. Борщевский М.В., Успенский С.В., Шкаратан О.М. Город. Методологические проблемы комплексного социального и экономического планирования. – М.: Стройиздат, 1975.

[6]В проектной практике он использовал такие морфологические единицы как «паттерны», соединяющие в себе культурную форму, пространственную организацию и элемент инженерного конструктора. Пример: открытый дворик-патио, заимствованный из средиземноморской архитектуры. За счет восстановления таких паттернов Александер надеялся инженерно оперировать формами культуры и пространства

[7]Щедровицкий П.Г. Деятельностно-природная система. – Человек и природа. – 1987. – № 12. – С. 12-69.

[8] Обзор разного рода представлений о городе дает В.Л.Глазычев в работе "Социально-экологическая интерпретация городской среды". М., Наука, 1984. Он собрал и обсудил практически все основные идеи, вплоть до описаний города в художественной литературе.

[9] Красивый пример – советско-американское издание ’Управление развитием новых городов" (Москва, Стройиздат, 1987). Наш авторский коллектив представляет в этой книге состав и содержание корпуса документов, который и есть "соцгород". Этот корпус документов никак не ухватывает сути происходящего в современных советских городах (и на эту тему написано множество исследований и критических статей), но используется как орудие сохранения власти руководящей верхушки советского градостроительства.