Глобальные города – новая ступень урбанизации мира

Г. Фильваров, доктор архитектуры, директор Института урбанистики в Киеве А. Плешкановская, кандидат технических наук, руководитель отдела планирования и застройки городов Института урбанистики в Киеве

Известно, что человек, по существу, является не континентальным, а приморским жителем. В полосе до 50 км от берегов Мирового океана и входящих в него морей сосредоточено до 28 % населения Земли. Больше половины человечества (52 %) проживает в прибрежной полосе не далее 200 км от морей и океанов. Здесь же сосредоточена половина мирового промышленного потенциала.

Это неудивительно. Исторически реки и моря являлись наиболее удобными и безопасными транспортными артериями между очагами цивилизации. Сухопутная транспортная инфраструктура весьма дорога, а значит, освоение глубинных, континентальных районов довольно затруднительно. Именно этот фактор и определил различия между «морскими» («прибрежными») и «континентальными» типами цивилизаций.

«Морская» цивилизация делает основной упор на обмен и международную торговлю и, как следствие, всегда имеет (при прочих равных условиях) относительно более высокий уровень жизни населения. «Континентальная» же предпочитает опираться на собственные силы и ресурсы и придает материальной стороне бытия куда меньшее значение.

В «морской» цивилизации образуются особые специализированные структуры в сфере финансов, межгосударственного обмена, информационного и шоу-бизнеса. Что касается научной деятельности, то для «морской» цивилизации характерна сильная аналитика, способность обобщать и интегрировать знания.

© Г. Фильваров, А. Плешкановская, 2009

В идеологическом плане «морские» цивилизации всегда стояли за «глобальность», интернационализм, что на практике означало открытость для рынков и источников сырья. Но даже самые тяготеющие к «континентализму» цивилизации имеют в своей традиции некоторые «морские» составляющие. Более того, последние два века в мире наблюдается целенаправленная экспансия «морского» типа цивилизации, что привело к весьма существенной коррекции не только экономического, но и духовного вектора развития ряда европейских «континентальных» народов.

Однако, каковы бы ни были особенности разных типов цивилизаций, безусловно общим и для одних и для других является сосредоточение потенциала цивилизации в городах, особенно крупных.

Все великие культуры были городскими, а мировая история – это история городов, история городского человека. Еще на заре великого переселения народов – и у гуннов, и у германцев – наблюдалась тяга к поиску места, где они могли бы построить свою культуру. Одним это удалось, другим – нет, но лозуг – «Ubi bene ibi patria» («там родина, где хорошо») точно отражает эти устремления.

Государство, политика, религия, все виды искусства основываются на феномене крупного города. Не отдельный дом, не дворец и не храм, и тем более не археологические находки ремесленного мастерства, но образ города как духовного единства, как физической материальной целостности становится предметом истории языка форм и стиля культуры народа. Город говорит на том языке, который отождествляется с языком культуры вообще. Отдельные археологические находки вне городского контекста позволяют не более чем домысливать, а затем, во многих случаях, и мифологизировать некий культурный ландшафт местности и эпохи. Но если понять крупный город, становится понятной политическая и экономическая история страны, экономические обычаи, догматы веры, знания и искусства.

Развитие крупных городов мира всегда находилось в поле зрения специалистов различных областей знания. Менялись исторические эпохи и формации, трансформировалась территориальная организация и приоритеты развития хозяйства, однако крупные города всегда оставались во главе прогресса, и интерес к ним никогда не угасал.

Самыми древними из городов такой значимости были Вавилон и Фивы. В античное время – Александрия, Рим, Карфаген, а затем – Византия.

В эпоху великих географических открытий такими городами стали Лиссабон и, конечно, Мадрид – столица Габсбургской империи, в границах которой никогда не заходило солнце. С XVII века – папский Рим, до тех пор, пока в конце XVIII века их не потеснили Лондон и Париж. Возвышение Нью-Йорка в конце XIX – начале XX веков, а затем – Токио и Сингапура стало одним из важнейших последних событий прошедшего века.

В конечном счете, из числа многих державных городов выделились «мировые столицы» (по терминологии О. Шпенглера) или «мировые» («глобальные») города, в которых концентрируется ход современной истории. Именно такие города берут на себя руководство не только экономической жизнью страны или региона, но и всего мира, ставя на место первичных ценностей понятие денег, отделенных от товара, и глобальной информации, отделенной от государства.

Изначально понятие «мирового» города в специальной литературе использовалось для обозначения городов особого культурно-религиозного значения типа Рима или Иерусалима, а также для столиц бывших империй, таких, как Лондон, Париж, Вена, Мадрид.

Правда, находятся и более ранние примеры. Возраст такого явления как мировой город составляет не одну тысячу лет, например, Персеполис, одна из четырех сезонных столиц Ахеменидов, чья империя (VI–IV века до н.э.) простиралась от Греции до Индии. Именно в этой столице праздновали Новый год (Науруз), а через Ворота наций проходили посланцы всех сатрапий Дария.

Современность часто называют эпохой больших городов. Как свидетельствуют данные ООН, при неуклонном росте абсолютного числа городов все большее количество населения в мире аккумулируют крупные мегаполисы. В середине прошлого века городами-миллионерами могла похвастаться каждая седьмая страна, в настоящее время – уже каждая третья. К 2008 году на планете сформировались 459 агломераций с населением более одного миллиарда человек, в которых проживает примерно 40 % горожан и 20 % всего населения планеты.

С течением времени понимание и трактовка этого феномена претерпевают кардинальные изменения. Современная теория «мировых» (или «глобальных») городов исходит, прежде всего, из их особого участия в структуре глобального мирового хозяйства и общественно-политической обстановки. Такие центры выделяются не по величине людности или статусу столиц наиболее крупных стран, а по диапазону действий и степени политического влияния и экономической мощи. Они являются местоположением ключевых учреждений и организаций, своего рода командными и контрольными пунктами глобальной экономической системы.

Исходя из этого, глобальный город может быть определен как постиндустриальный центр, максимально интегрированный в мировую экономику, наделенный колоссальными финансовыми, управленческими, информационными и политическими функциями. Мировой город, который, по-существу, является аналогом «глобального города», при этом обладает многовековой, иногда тысячелетней историей, что усиливает его значимость во всемирной системе глобальных городов-центров.

Экономический потенциал глобальных городов колоссален. Только их первая десятка дает свыше 1/10 всего ВВП мира. Беспрецедентны показатели Большого Токио и Большого Нью-Йорка, занимающих две первые позиции в рейтинге главных «производящих» городов мира (см. таблицы). Параметры остальных также внушительны, но намного меньше (в 2–2,5 раза), чем у лидеров. Москва, занимающая 25-е место в рейтинге 2005 года, имела 181 млрд долларов ВВП, почти в десять раз уступая двум первым позициям.

Но важнее, что в условиях формирования новой экономики глобальные города аккумулируют функцию производства и распространения информации и, безусловно, выступают ведущими центрами массовой коммуникации.

3акономерно, что глобальные города служат местом размещения штаб-квартир компаний, специализирующихся в области телекоммуникационных услуг, информационных систем и технологий, а также ведущих медиаконцернов. В число ключевых медиацентров мира входят Нью-Йорк, Лондон, Париж, Лос-Анджелес, Мюнхен, Берлин и Амстердам. На эти семь городов приходится более 30 % всех подразделений 33 ведущих глобальных фирм медиаиндустрии.

Все глобальные центры располагают, как правило, несколькими аэропортами. По общему объему пассажирских перевозок авиатранспортом Париж уже преодолел планку в 80 млн человек в год, Токио – 90 млн., Нью-Йорк – 100 млн., а Лондон – 125 млн. В 2006 году на эти четыре агломерации приходилось более 1/10 всех мировых пассажирои грузоперевозок воздушным транспортом. Более того, столичные аэропорты Великобритании и Франции уверенно возглавляют мировой рейтинг аэропортов и по объему международных пассажирских перевозок. При этом отметим, что наибольшая интенсивность связей отмечается между главным квартетом глобальных городов. Например, почти половина ежегодного объема международных пассажирских авиаперевозок Нью-Йорка, который составляет около 30 млн человек, приходится только на десять центров, а на Лондон, Париж и Токио – более четверти.

Важная миссия глобальных городов в том, что они являются базой для официальных, деловых, научных, представительских и иных контактов самого разного рода. Первая десятка в рейтинге глобальных городов аккумулирует более 10 % всех посещений международных туристов и поглощает львиную долю самого крупного сектора делового туризма – корпоративных поездок. География связей каждого истинно глобального города чрезвычайно обширна, и охватывает практически весь мир. Иными словами, эти центры служат опорными точками циркуляции людских потоков в рамках всего мирового сообщества.

Ежегодный объем только международной миграции каждого из ведущих глобальных городов составляет сотни тысяч человек, что вполне сопоставимо с масштабом целых государств, и быстро растет. Глобальные города являются крупнейшими принимающими центрами миграционных потоков из всех регионов мира. В этом заключается их принципиальное отличие от крупнейших городов развивающихся стран, которые служат преимущественно отправными точками международной миграции. В Большом Лондоне иммиграция вдвое превышает эмиграцию (200 тыс. против 100 тыс.чел. в 2002 году). Глобальность связей мировых городов наглядно иллюстрирует пример Нью-Йорка, который ежегодно принимает 100 тыс. иммигрантов из 100 стран мира.

Наблюдается ренессанс глобальных городов как крупнейших образовательных и исследовательских центров. Все глобальные города располагают десятками вузов и замкнуты в единую систему университетских центров, комплектующих многотысячную студенческую аудиторию из представителей разных стран мира. Например, только в Нью-Йорке находятся такие форпосты высшего образования международного класса, как Колумбийский, НьюЙоркский, Рокфеллеровский университеты и ряд других. Стремительно набирает вес сфера фундаментальной науки и особенно научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок. Увеличивается значимость городов как главных игроков на глобальном рынке новейших технико-технологических достижений. За 2002–2004 годы в рейтинге исследовательских центров мира по индексу научного цитирования два очевидных лидера – ТокиоИокогама (более 80 тыс. ссылок) и Лондон (более 70 тыс.), от которых прочие мегаполисы, включая Париж и Нью-Йорк, отстают в полтора и более раз. Знаменательно, что замыкает первую десятку рейтинга «новобранец» Пекин (более 40 тыс.).

Такая исключительная важность отдельных городов позволяет говорить об их доминирующих позициях в городской иерархии планеты (некоторые из них приведены ниже).

Таблица 1

Иерархия глобальных финансовых центров (по Г. Риду)

Таблица 2

Ранжирование мировых городов по отдельным показателям

1 В таблицу включены города, входящие в число первых 15 центров по двум и более признакам.

2 Города, которые принимали (1) или подавали заявку (2) на проведение Олимпийских игр, начиная с 1964 г.

Таблица 3

Ранжировка глобальных центров (по Г. Шрифту)

Таблица 4

Иерархия глобальных городов (по Дж. Фридману)

Подавляющее большинство так называемых первичных центров размещены в экономически наиболее развитых странах. В качестве главных первичных центров европейского региона безоговорочно выделяются только Лондон и Париж. Включение в иерархию

Роттердама аргументируется его особой ролью как главного порта Европы, Франкфурта-на-Майне как ядра германской экономики, а Цюриха как важнейшего финансового центра мирового значения. Вена и Брюссель получают дополнительный вес как крупные геополитические центры, а Милан – как одно из ядер европейской индустрии. В развивающихся странах вторичные центры представлены, в основном, столицами, значимость которых во многом определяется мощью и жизнеспособностью национальных экономик.

В сфере обслуживания выделяются четыре ключевые группы высокотехнологичной деятельности:

1. «Финансовые и деловые услуги»: банковское дело и страхование, коммерческие деловые услуги (юриспруденция, бухгалтерия, реклама и связи с общественностью), а также дизайнерские услуги (архитектура, гражданское строительство, индустриальный дизайн и мода).

2. «Власть и влияние» или «Управление и Контроль»: органы нацио-нальных государственных структур, наднациональные организации (такие как ЮНЕСКО, ОЭСР и другие), а также штаб-квартиры ТНК.

3. «Креативные виды деятельности»: массовые перфомансы (театр, опера, балет, концерты), музеи, галереи и выставки, печатные и электронные средства массовой информации.

4. «Туризм»: собственно деловой и познавательный туризм, а также соответствующая инфраструктура – средства размещения, система общественного питания, объекты индустрии развлечений, транспорт и т.д.

Все эти различные отрасли объединяет несколько моментов. Вопервых, для каждой из них чрезвычайно важен очень высокий

«уровень скорости» по сбору, передаче и потреблению информации. Во-вторых, данные виды деятельности тесно взаимодействуют и порождают ряд промежуточных или «совместных» видов деятельности. Так, использование гостиниц, конференц-залов, выставочных центров относится одновременно к деловым услугам и к туризму; музеи и галереи – неотъемлемая часть культурных отраслей и туризма; реклама является и творческой, и деловой услугой и так далее. В-третьих, в силу информационного характера и синергического эффекта не только каждой из отраслей, но и всем четырем блокам деятельности присуща сильная тенденция к территориальной концентрации.

Быстрее развиваются те города, которым удалось превратиться в «машины потребления». Например, в 1980-е и 1990-е и во Франции, и в Америке быстрее прочих росли города, где было больше ресторанов и театров на душу населения. Один из основных выводов экономистов: городским властям не стоит сопротивляться неизбежному наступлению «диктатуры потребителя», а попытки сохранить в городе промышленные предприятия приносят куда больше вреда, чем пользы, поскольку снижают его привлекательность для состоятельных горожан.

Ни размер города, ни его столичный статус в мощном государстве сами по себе не гарантируют его глобальной роли, хотя у центра, где с пригородами меньше 0,5 млн человек, шансов немного. Самый малый мировой город – Женева, где население составляет около 0,4 млн. Национальных столиц из 55 центров только 27. Крупнейших по людности и/или экономической роли в своих странах (столиц неформальных) больше – почти 35, или 63 %; однако 800тысячный Цюрих (с пригородами) по своей роли выше, чем многомиллионный Стамбул. Не менее яркий пример – Германия, где воссоединенный Берлин – столица – уступает Франкфурту-на-Майне, главному финансовому центру, столице евро.

С другой стороны, безусловно, количество городов, которые могли бы быть отнесены к категории «глобальных», в известной мере отражает статус и «качество» страны. Например, в дореволюционной России таких городов было три или четыре: Москва, Петербург, симметричное Петербургу южное морское «окно в мир» – Одесса (четвертый по людности город империи); глобальным городом, видимо, можно назвать и Варшаву (тогда третий город по количеству жителей и тоже «окно» на Запад, но сухопутное).

XX век, его последняя четверть, ознаменован возникновением новой урбанизационной категории мировых городов, складывающихся в единую глобальную сеть. Ее формирование обусловлено широким кругом факторов, в том числе (и в первую очередь):

• образование транснациональных корпораций в сфере материального производства и финансов;

• развитие системы централизованных взаимосвязанных и афилированных структур в сфере информационного сервиса и производства;

• формирование взаимодействующих общественнополитических организаций в сфере охраны мирового порядка, борьбы с терроризмом, а также контроля и охраны окружающей природной среды;

• интенсификация межгосударственного культурного обмена и спортивной деятельности;

• формирование блоковых политико-экономических межгосударственных, региональных и межрегиональных структур.

Штаб-квартиры всех этих организаций и функциональных центров, как отмечалось выше, располагаются в глобальных городах различного ранга, взаимодействие между которыми обеспечивается практически абсолютной проницаемостью пространства средствами информационных технологий и скоростного транспорта.

В результате, можно говорить о формировании системы глобальных центров новой мировой архитектуры со становлением новых цивилизационных общекультурных стандартов взаимодействия национальных культур и общенационально-политической конструкции экономических форм независимых государств. В контексте этого, новый характер и параметры приобретают и общемировые, и региональные урбанизационные процессы, частью которых становится усиление внутренней дифференциации сети городов на фоне усиления роли мегаполисов и формирования мегалополисов, с реализацией известных моделей Доксиадиса.

Мегалополисы (от греческого «megas» – большой, «рolis» – город) – гигантское скопление городов и агломераций, слившихся друг с другом.

Можно назвать один из известнейших мегалополисов Босваш – полосовидные скопления 40 соседних агломераций вдоль транспортных магистралей в северной части Атлантического побережья США в составе: Бостона, Нью-Йорка, Филадельфии, Балтимора, Вашингтона (отсюда его название – Босваш) и некоторых других, общей площадью 170 тыс. км2 (рис. 1). Население этой «главной улицы» страны насчитывает около 50 млн. человек.

Другой мегалополис – Чипиттс (Чикаго–Питтсбург) – сформировался в США на южном побережье Великих озер, его площадь – 160 тыс. км2, население – примерно 35 млн. жителей. Наиболее молодой мегалополис на западе страны – Сан-Сан – протянулся от Сан-Франциско через цепочку центров Большой Калифорнийской долины до Лос-Анджелеса и далее до Сан-Диего. Он насчитывает 20 млн жителей.

Рис.1. Мегалополис Босваш

Самый большой на Земле мегалополис – Токайдо (около 70 млн человек) сложился на Тихоокеанском побережье Японии (Токио–Осака). В нем сосредоточено почти 60 % населения этой страны и 2/3 ее промышленного производства.

В Западной Европе выделяются своими размерами Английский мегалополис (Лондон, Бирмингем, Манчестер, Ливерпуль и др.) и Рейнский (кольцевая агломерация Рандстад в Нидерландах, Рейн-Рур и Рейн-Майн в ФРГ и др.). Каждый из них общей площадью около 50 тыс. кв. км и с населением по 30-35 млн человек. Все отчетливее намечается формирование межгосударственного мегалополиса в Северо-Западной Европе. Он охватывает сопредельные урбанизованые районы пяти стран (Юго-Восточную Англию, Рандстад, Рейн-Рур, Бельгийско-Французский район Антверпен–Брюссель–Лилль и Парижский район).

Мегалополисы на базе быстрорастущих агломераций складываются и в других развивающихся странах. Это – Сан-Паулу– Рио-де-Жанейро–Белу-Оризонте в Бразилии, Каир–Александрия в Египте, Калькутта–Асансол–долина р. Дамодар в Индии.

Наложение на карту мира всей сети глобальных городов различного ранга и взаимосвязей между ними и другими городами образует некую всемирную паутину, свидетельствующую о новом этапе урбанизации, которая может быть определена как глобальная урбанизация со всеми вытекающими отсюда характеристиками формирования нового образа жизни человечества (рис. 2).

Каждый город имеет свою историю, свой образ и национальный колорит. Но «мировая столица» в большей или меньшей степени утрачивает его, что неизбежно придает свою окраску всему общественному существованию нации, заставляя адаптироваться к иной, не аутентичной среде и образу жизни.

Надо понимать, что тенденция унификации градостроительного мышления и практика градостроительной организации жизнедеятельности не есть новация ХХ–ХХІ веков. Так, еще в античном мире было положено начало схеме абстрактного плана, геометричного города, «спроектированного» Гипподамом Милетским для Фурий. Затем последовали Приена, Александрия, Родос. В западноевропейско-американском градостроительстве первым таким крупным примером стала планировка Вашингтона.

В архитектуре современных городов-гигантов также присутствует единый образ сосредоточенных на ограниченном пространстве высотных зданий простейших геометрических форм, облаченных в высококачественные, технологически безукоризненные одежды.

Существование глобальных городов далеко не безоблачно. К «старым», исторически накопленным противоречиям добавляются новые. В первую очередь, это касается многократно возросшей скорости распространения по городским сетям как инноваций, так и кризисных явлений. Именно глобальный город первым принимает на себя удар подобных стихий. Кроме того, как отмечают специалистыградоведы, налицо тенденция унификации облика глобальных городов под давлением стандартов транснационального бизнеса, все большая утрата культурной самобытности под влиянием процесса интернационализации, рост социально-этнической дифференциации в результате международной миграции, усиление социальных диспропорций, поляризации городской территории и проч.

Рис. 2. Размещение мегалополисов и глобальных центров мира

Список литературы

1. The global city: New York, London, Tokyo (Princeton: Princeton University Press, 2001) updated 2d ed., original 1991.

2. Сассен С. Глобальный город: введение понятия / С. Сассен //

   «Глобальный город: теория и реальность» / под ред. Н.А. Слуки. – М.: ООО «Аванглион», 2007. – С. 9-27.

3. Слука Н.А. Эволюция концепции «мировых городов» /

   Н.А. Слука // «Региональные исследования», 2005. – №3.

4. Слука Н.А. Ключевые функции глобальных городов в мировой системе / Н.А. Слука // «Глобальный город: теория и реальность» / под ред. Н.А. Слуки. – М.: ООО «Аванглион», 2007.