Триединый средовой код и моделирование городской среды

Е. И. Петровская

Московский архитектурный институт (государственная академия), Москва, Россия

Аннотация

Статья посвящена методикам формирования локальных средовых регламентов для исторически сложившихся территорий, критериям оценки качества городского пространства и принципам регламентирования новой застройки в рамках сохранения местной традиции и выявлению ведущих для той или иной городской территории факторов, определяющих ее дальнейшее развитие. Триединая система средового кода позволяет оценивать и корректировать качества городской среды с учетом социо– культурного, экологического и психоэмоционального факторов восприятия. В статье приведены цели и задачи для нескольких исследований в магистратуре МАРХИ за 2018– 2020 годы, посвященные вопросам кодирования параметров среды.

Город есть результат коллективного творческого процесса, пролонгированного во времени и ограниченного условиями МЕСТА и эпохи, совмещающий в себе идеи с возможностями техническими и экономическими. Соответственно, все процессы, происходящие в градоустройстве, необходимо проверять по этим факторам через систематизированные критерии качества среды [1].

Градостроительные системы обладают огромным числом количественных показателей, однако информационный подход зачастую заслоняет содержательную сторону и качественную характеристику городской среды. «Предлагается перейти от большого числа равно приоритетных факторов, учет которых требует оперирования с непомерно громоздким объемом разнородной информации, к более обобщенной, но зато гораздо более оперативной оценке ограниченного числа факторов, имеющих определяющее значение для функционирования и развития всей системы» [2, с.159].

Логика правового градорегулирования такова, что при эффективном функционировании в городе наблюдается соблюдение интересов всех стейкхолдеров, а городское развитие происходит целенаправленно, в рамках принятой градостроительной стратегии, по принципам устойчивого развития , и обеспечено на всех тактических этапах инструментами для реализации³. Но при активной инвестиционно-строительной деятельности и постоянном притоке населения современный мегаполис сталкивается с множеством проблем, связанных с регулированием развития тех или иных градостроительных параметров⁴, чье не ограничиваемое увеличение может привести к серьезным последствиям [3, 4] и потере для территории самобытности и идентичности. Зачастую центральные исторически сформированные районы в силу своего местоположения, связности, инфраструктурной обеспеченности становятся инвестиционно-привлекательными, что в силу неограниченных аппетитов инвесторов губит их архитектурно-пространственное качество, не создавая нового качества и не развивая местную традицию из-за внедрения диссонансной застройки. На сегодня у нас нет локальных регламентов как таковых, если не считать ограничений высотности для исторических центров (не всегда обоснованных) и выделения зон влияния памятников (зон ОКН), в пределах которых запрещены какие-либо изменения. Увы, признание территории «историческим поселением» обескровливает любое развитие этой территории и градостроительную и инвестиционную деятельность. А отсутствие подобного статуса убивает имеющееся качество среды этой территории, обезличивая, меняя масштабность и местный особенный образ жизни. Для формирования идентичной среды нужны правила формирования регламентов мелких градостроительных локусов, т.к. идентичность среды по определению локальна и уникальна.

«Правовое градорегулирование локально, то есть существует только на местном уровне, применительно к территориям, которые всегда неповторимы – уникальны. Вот почему для правового градорегулирования никогда не будет достаточно универсальных норм федеральных законов, но всегда будут необходимы «законы» местные – прежде всего правила землепользования и застройки»⁵.

3 Комплексное развитие городской среды – улучшение, обновление, трансформация, использование лучших практик и технологий на всех уровнях жизни поселения, в том числе развитие инфраструктуры, системы управления, технологий, коммуникаций между горожанами и сообществами.

4 МГСН 1.01 – 99 Нормы и правила проектирования планировки и застройки г. Москвы. Градостроительный кодекс Российской Федерации от 29.12.2004 № 190-ФЗ.

5 Трутнев Э.К. Азбука землепользования и застройки: Главное о Правилах землепользования и застройки в популярном изложении / Э. Трутнев, Л. Бандорин. – Москва: Фонд «Институт экономики города», 2010. – 56 с.

Градостроительный регламент в настоящий момент согласно Градостроительному кодексу РФ регламентирует виды разрешенного использования, предельные размеры земельных участков⁶, ограничения использования земельных участков и объектов капитального строительства и некоторые параметры застройки в целом на всей территории зоны определенного типа и для всей территории РФ. Большая часть статей (13, 17, 22, 29, 44) Градостроительного Кодекса РФ⁷, уточняющих характеристики застройки в зависимости от условий и от процесса согласований вносимых изменений, утратили свою силу в 2017, что совпадает с началом программы реновации. На конференциях8 ведутся дебаты о несогласованности законодательных документов и взаимоисключении некоторых положений. При этом, если следовать принципам устойчивого развития и принять, что градостроительный регламент «это местный закон, правовые гарантии, свобода выбора в установленных рамках, доступная информация, открытость власти перед жителями, противодействие коррупции»⁹.

В связи с этим для городских районов, обладающих уникальной средой или стремящихся к узнаваемости, предлагается внедрение нового инструмента градостроительного регулирования – локального регламента. Градостроительный локальный регламент – это иллюстрированный свод правил развития городской среды для конкретной территории, направленный на достижение определенного результата в форме корреляционных таблиц и схем (или параметрическая модель). И поскольку подобное моделирование реальности всегда предполагает принятие допущений той или иной степени важности, данные правила имеют рекомендательный или обязательный характер для исполнения. При этом должны удовлетворяться следующие требования к моделям: адекватность, точность, универсальность (в определенных границах), целесообразная экономичность [5].

В предлагаемом подходе концепция развития территории является образом и целью, а локальный регламент становится инструментом управления и регулирования градостроительных процессов. Эта методика позволит учитывать комплекс особенностей и проблем развития территории в заданном направлении, выраженный в рекомендациях. Локальный Регламент, закрепляющий особенности и определяющий приоритеты развития территории, не может охватывать огромную территорию многомиллионного города. В противном случае он уравнивает, а не регулирует. Первоначально необходимо выделить территории, требующие сохранения или развития каких-либо особенностей – «ареалы, охватывающие сеть опорных точек притяжения» [6, с.105] – локусов. Сегментация обитаемого пространства отражает наше стремление к порядку и безопасности. Наиболее ценная территория города поддается структурной дифференциации на понятные макропространства¹⁰ . Необходимо определить для них типы регламентов по областям регулируемых параметров: объемно-пространственный регламент (Ф-код или форма-код), условий социо-культурного развития и правила организации навигации (утилитарный код), рекомендации по формированию эмоциональной включенности посетителей-жителей в сценарий Места (модальный М– код) [1].

6 Ст. 44 ГрК РФ – Утратила силу с 1 июля 2017 года. – Федеральный закон от 03.07.2016 N 373-ФЗ.

7 Градостроительный кодекс Российской федерации (с изменениями на 24 апреля 2020 года).

8 Форум проектировщиков Московской области 2019.

9 Трутнев Э.К. Азбука землепользования и застройки: Главное о Правилах землепользования и застройки в популярном изложении / Эдуард Трутнев, Леонид Бандорин. – Москва : Фонд «Институт экономики города», 2010. – 56 с.

10 Крашенинников А. В. Макро-пространства городской среды // Architecture and Modern Information Technologies. – 2016. – N 3(36) – 2016. с.1-12. – URL: https://marhi.ru/AMIT/2016/3kvart16/krasheninnikov/abstract.php

О качестве места и восприятии среды

Городская среда – это совокупность природных, архитектурно-планировочных, экологических, социально-культурных и других факторов, характеризующих среду обитания на определенной территории и определяющих комфортность проживания на этой территории. «Наряду с другими важными социо-культурными факторами город нашего детства формирует нашу личность и создает чувство общности с другими людьми или, наоборот, чувство отторжения от не нравящейся нам среды («Я в этом городе родился, но я туда никогда не вернусь»). Чувство принадлежности своему месту, а также особые сложные мультисенсорные синестетические¹¹ впечатления, охватывающие нас в городах, являются предметом психологии эстетики или, в более узком смысле, предметом психологии эстетического восприятия городской среды» [7, 12, 13, 14].

«Семиотическая триада (синтаксис, прагматика, семантика). Семантика в этой системе устанавливает связи между содержанием (в том числе символическим) и формой архитектуры, закрепленные в стереотипах сознания горожан. Синтаксис в этом случае образует материальные структуры (ландшафты), прагматика – деятельностная ситуация (наполненность людьми и транспортом) и «утилитарное и социальное значение разных пространств» [7, с. 37].

Город становится «контейнером и трансформатором культурной информации». Взаимное расположение, ориентация улиц, форма площадей неслучайны, их форматы оптимальным образом устраивались в течение жизни. В основе поведения жителя территории лежат временны́ е социо-культурные модели (темпоральность¹²) и особенности мировоззрения. «Используя метафору, можно сказать, что возникновение города определяет его дальнейшую судьбу». По мнению Лотмана Ю.М. [7, с.33], «Рождение города во многом определяет его дальнейшую судьбу, формирует самосознание горожан, вселяя либо чувство уверенности и покоя, либо ожидание опасности и необходимость защиты. Так же, как люди, города имеют свои жизни. Сменяющиеся культуры «наслаиваются» одна на другую, обогащая город новыми чертами. Чуждое либо отторгается, либо звучит диссонансом в общем мелодическом рисунке. На протяжении истории семантические системы зодчества претерпевают переход от символа к знаку (Иконников, 1978)».

11 Синестезия – явление восприятия, при котором раздражение одного органа чувств (вследствие иррадиации возбуждения с нервных структур одной сенсорной системы на другую) наряду со специфическими для него ощущениями вызывает и ощущения, соответствующие другому органу чувств.

12 Темпоральность – специфическая взаимосвязь моментов времени и временных характеристик, динамика изменений тех явлений и процессов, качественная особенность которых обусловлена социокультурной спецификой человеческого существования; временна́ я сущность явлений.

Сегодня Функция формирования впечатления переходит к другим знаковым системам, отличным от архитектуры [8, 9, 10]. Ее стали выполнять реклама, указатели, вывески, таблицы. При этом, при отсутствии пространственных связей и ориентиров и их разгадывания человеческая нервная система разучивается строить логические конструкции и прогнозы, т.к. не тренируется простраивать логику последовательностей событий и «модели мышления другого» да и модели пространства вообще. При отсутствии модели окружающего пространственного мира на уровне нейрофизиологии «отмирает» само умение прогнозировать и выстраивать причинно– следственные связи. Отдел мозга (гиппокамп), отвечающий за такие важнейшие функции, как память, эмоции и обучение, участвует в механизмах формирования эмоций, консолидации памяти (то есть перехода кратковременной памяти в долговременную), пространственной памяти, необходимой для навигации. Гиппокамп генерирует тета-ритм в ГМ при удержании внимания на физическом предмете, что тренирует нервную систему (НС) фокусироваться на цели и смысле действий. При отсутствии подобной тренировки возникает синдром дефицита внимания (СДВГ), который является одной из главных проблем для жителей мегаполисов XXI века. Особенно ему подвержено молодое поколение, живущее в виртуальном мире гаджетов и не прострачивающих заранее свой путь или сценарий поведения [11].

Современный мегаполис, его пространственный ритм чаще всего строится соразмерно системе транспортных коммуникаций. «Ритмом восприятия из транспорта» психологически отрывает человека-индивида от современных городских пространств.

Именно поэтому нам, как пешеходам, так комфортно в старинных городских улочках, рассчитанных на восприятие пешехода и на скорость пешехода. Важными условием гармонии является расстояние между «якорными точками»¹³ для «ближнего взгляда»¹⁴, такими как достопримечательности, памятники, малые архитектурные формы и ориентиры «дальнего взгляда» [12–14] на городские или природные доминанты.

«Когнитивные модели» городской среды представляют собою архетипы средовых комплексов. Городская среда трактуется как контекст средового поведения, социальных сценариев, событий общественной жизни. Архетипы средовых комплексов «подсказывают наиболее адекватные сценарии поведения, и, следовательно, поведение людей можно прогнозировать, направлять, «программировать» и учитывать в архитектурных и градостроительных решениях [15].

«В качестве своеобразной формы отсчета для своих поисков решений необходимо принять особенности функционирования нервной системы, первично определяющие поведение в пространстве: человеческий масштаб, пространственное (визуальное) разнообразие, ритмичность (музыкальность) исторически сложившейся среды, т.е. антропоморфность городского пространства» [1, 12].

В современном бесчеловечном ритме жизни и условиях проектирования будущего жизненного пространства, где, по словам Гутнова А.Э., «ощущается определенная неполноценность, недостаточность творческого арсенала современной архитектуры» [2, с.190] психофизиологические особенности человеческого организма влияют на наше восприятие пространства, в том числе и городского, формируют наше настроение, самочувствие, самоощущение в конкретном контексте. Мир дается нам в ощущениях. Понимание этих особенностей проектировщиком на сегодня необходимо для социального конструирования¹⁵, приучивания к неким социальным нормам, если угодно –

«окультуривание», и прогнозирования поведения человека в городском пространстве. При этом само пространство – «место» (локус) воспитывает своего обитателя через видеоряд, цветовые, звуковые, осязательные комбинации, через ритм смены пространств (открытых и закрытых), через объемы и стилистику застройки, и ее разнообразие и созвучность и схемы поведения других в этом пространстве. Большинство проживающих в историческом контексте не знает истории этого места и не читает значение символов, заложенных в декоре фасадов или названии соборов, принимая их как данность, но без этого ритма, масштаба и темпоральности «места» не представляют своего бытия.

13 Якорная точка – точка в городском пространстве, в которой разворачивается какой-либо социальный сценарий, или точка наиболее выгодного восприятия пространства индивидом.

14 Точки для «дальнего взгляда» и «ближнего взгляда» – точки пространства, из которых видны доминанты общегородского масштаба, местные доминанты и крупные акценты градостроительной композиции.

15 Социальное конструирование – реальность имеет комбинированный характер – институционализированый и объективный, а вместе с тем содержит в своем составе и субъективные значения. Человекоразмерность социальной реальности определяется тем, что существующий социальный порядок представляется людям естественным даже в том случае, если он им не нравится. – URL: https://ppt-online.org/392284

Место идентифицируется обитателем «как часть себя» [7, 10, 17] через «чувственно воспринимаемые признаки. «Чувственная ткань» фиксирует основные воспринимаемые свойства архитектурного объекта – их морфологические характеристики. Чувственно воспринимаемые морфологические характеристики архитектурного объекта приобретают через семиотическую функцию естественного языка интеллектуальное значение» [18, с.31]. Тут важно понимать некую общечеловеческую особенность наделять оппонента свойственной себе самому сложностью чувств и переживаний. Мы наделяем сознанием и осмысленным поведением домашних любимцев или даже неодушевленные предметы (предметы культа), и даже зачастую домашнюю технику – это свойство нервной системы давать понятное объяснение чему-либо для удобства запоминания, глубоко встроено на уровне наследуемых нейронных контуров в нашу нервную систему, и на это опираются многие поведенческие стереотипы. Точно так же искусствоведы и архитекторы подразумевают, что обычный горожанин структурирует и означивает пространство так же, как и они сами, и видит в нем те же формы, символы и знаки, что и философ или искусствовед. Увы, это мировоззренческая – профессиональная деформация психики под воздействием специфической профессиональной среды общения и общности для конкретной группы специалистов значимых понятий, кои не значимы для представителей других профессиональных и социальных сообществ. Как показывают последние опросы и исследования социологов, психологов, урбанистов, не имеющих исходно архитектурного образования, подавляющее большинство горожан – «потребителей архитектуры» не оперирует подобными понятиями при оценке архитектурного пространства и решений, а опирается на свой чувственный опыт и привычную систему понятий, что является основанием для множества манипуляций со стороны рекламы, застройщиков и чиновников. Именно поэтому радикально расходятся мнение населения, чиновников, принимающих решения, и архитектора. Все опираются на разный личный чувственный опыт, инструкции и призывы [7, 9].

Эмпирическим изучением, обобщением, систематизацией эффектов этого воздействия на горожанина занимаются с 1950–60-х годов и ранее¹⁶ в рамках разных дисциплин (психоэкология, видеоэкология, городская антропология, социология, урбанистка, экономгеография). Интерес к осмыслению городской среды как объекта проектирования выразился с того времени в множестве концепций (Средовой подход, Устойчивое развитие, Смарт-город, Новый урбанизм 1993 г., Психо-экология, «город для пешехода», Социальное конструирование, Когнитивная урбанистка и т.д.) как западных урбанистов (Дж. Джекобс, Линч К., Гейл Я.), так и российских (Раппапорт А.Г., Глазычев В.Д., Высоковский А.А., Крашенинников А.В., Янковская Ю.С.). Когнитивная урбанистка, предложенная Крашенинниковым А.В., интегрирует идеи из различных дисциплин, таких как социология, психология, география, культурология для использования в архитектуре, градостроительстве, дизайне городской среды. Искомое качество городской среды складывается из структурной дифференциации территории на средовые комплексы.

16 Исследования влияния цвета, звука и ритмов на психику и физиологию на научной основе начато еще Павловым Н.П., Сеченовым И.М., Германом фон Гельмгольцем, продолжено Флоренским П.А. с конца XIX в.

«Социальные параметры места, такие как людность, оживленность, связанность рассматриваются в отношении к расстояниям, проницаемости границ, направлениям кластеризации. Социальные и пространственные параметры участков территории общего пользования предопределяют такие качественные характеристики городской среды, как психологический комфорт, социальную интеграцию, культурную идентификацию. «Вслед за установлением средовых комплексов как объекта проектирования встает вопрос о тонкой настройке окружения в соответствии с психическими особенностями восприятия и поведения человека в городской среде» [15].

1960-е были хорошим десятилетием для многих наук, в частности для нейробиологии. Именно тогда предложены схемы и алгоритмы того, как устроена и работает нервная система и появились когнитивная психология и парадигма восприятия нервной системы как сложной вычислительной машины-компьютера с прямым алгоритмизированием и логикой. Но к сегодняшнему моменту происходит удивительный переворот в этих взглядах. Развитие нейронауки через госпрограммы по изучению мозга¹⁷ в США, Швейцарии, Китае, Японии, Англии, Франции направлено на применение знаний о работе нервной системы уже для моделирования компьютерных сетей и создания самообучаемых алгоритмов, учитывающих иерархию и эмоциональный вес данных при прогнозировании выбора (нейроэкономика) и расчете успешности стратегий в политике. Нейроэкономика, появившаяся на стыке наук, четко описывает странные примеры диссонанса между сознанием и поведением: даже если вы понимаете, что вами пытаются манипулировать, вы неосознанно подчиняетесь. И таких поведенческих странностей и прочих когнитивных ошибок сознания, обусловленных принципами работы сенсорных систем, определения в нервной системе структурно-заложенных приоритетов и их «вес» при выборе поведения выявлено на сегодня достаточно, чтобы пересмотреть подход к организации и проектированию городской среды, именно среды в комплексе, а не застройки или пешеходных зон. Город так же начинают изучать методами нейроэкономики – но направление нейроурбанизм только стартует в науке и пока не отлажена методика и направленность экспериментов, т.к. опираются пока на теоретическую базу эмпирических исследований по урбанистке 1960–80-х годов. Теория нейроурбанизма опирается на данные из нейрофизиологии, что в основе каждого решения лежат эмоции¹⁸, возникающие в определенных отделах мозга, а разум в основном объясняет уже свершившийся факт. Пока нет алгоритмов для компьютерных приложений, переводящих желаемые эмоциональные состояния в объемно– пространственное решение, но это наше ближайшее будущее и направление для исследования. И сейчас только выделяются блоки средовых параметров и основы их сортировки, по которым должна оцениваться городская среда.

17 Human Brain Project, основанный в 2013 году в Женеве, Швейцария. Проект в значительной степени финансируется Европейским Союзом и предусматривает создание совместной информационной инфраструктуры. Проект развивает платформы на базе ICT в шести областях: Нейроинформатика, Мозговое моделирование, Высокопроизводительная аналитика и вычислительная техника, Медицинская информатика, Нейроморфные вычисления, Нейророботизация. –URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Human_Brain_Project

При этом пока учесть разрозненные рекомендации специалистов разных направлений урбанистки, даваемые в форме текстовых рекомендаций, в объемно-пространственном решении может только архитектор-градостроитель-проектировщик. От него зависит, в каких формах отразить заданную для территории плотность (функций, населения, озеленения), связность, доступность, безопасность и в каких по пропорциям пространства житель будет ощущать свою защищенность и сопричастность сообществу, какие формы застройки подходят и идентичны данному «Месту», и сделать это эффективно и в сжатые сроки. В Европейской и Американской практике начиная с 1960–80-х годов при смене парадигмы «индустриального города» на «город для пешехода» введена практика местных регламентов, дизайн-кодов, кодов формы [1], облегчающих эти задачи для проектировщиков, застройщиков, девелоперов и сокращающих сроки согласований для фоновой, рядовой застройки.

Триединая система средового кода нейроурбанизма. Средовые коды как метод формирования и оценки качества городской среды

На настоящий момент в архитектурной теории известно, что «морфологическая структура» городского пространства определяет совокупность воздействий на человека пространственных, сенсорных, объемно-планировочных и пластических характеристик архитектурных объектов и реализацию этого воздействия в формировании образа. Для анализа этого воздействия Янковской Ю.С. была предложена модель, где на примере архитектуры гражданских зданий конструируется морфологическая основа каждой составляющей образной структуры архитектурного объекта: пространственная модель – основа образа ориентации, сенсорная – основа образа интуиции , морфо-типическая – основа образа узнавания и интерпретации. На основе их обобщения в ее работе создана модель морфологической структуры – представление архитектурного объекта, и анализируется ее влияние на человека, где «модель характеризуется соответствием «материальный элемент–поведенческий стереотип» [18, с.31]. Согласно этой модели, «выделение слоев образной структуры пространства определяется приоритетным видом мышления (психических реакций) и, соответственно, характером обусловленности: языковой (социально-культурной) или телесной, Виды мышления выделяются в рамках деятельностного подхода в психологии¹⁹: наглядно-действенное, наглядно-образное, словесно-логическое, а также реализация мыслительной деятельности на сознательном и бессознательном уровнях [18, с.30] (табл. 1).

18 Ключарев В. Интервью: Наш мозг поддается тренировке. – URL: https://finparty.ru/intervyu/122677/

19 Деятельностный подход (теория деятельности) разработана советскими психологами А.Н. Леонтьевым и С.Л. Рубинштейном на основании культурно-исторического подхода Л.С. Выготского в 1930-е годы. Основной тезис деятельностного подхода: деятельность определяет сознание (а не наоборот). Теория представляет собой систему методологических и теоретических принципов, на основе которых авторы предлагают рассматривать психику и, в частности, сознание, где деятельность выступает в качестве предмета исследования и, согласно данной теории, опосредует все основные психические процессы.

Автор данной статьи согласна с предложенными ранее уровнями восприятия объекта, в частности архитектурного пространства. Рассматривая вопрос восприятия городского пространства человеком с точки зрения новых данных в нейрофизиологии, мы предлагаем уточнить их новыми характеристиками, основанными на триединой структуре работы нервной системы (табл. 1).

Человеческая психика работает по принципу дифференциации поведенческих реакций²⁰ на трех уровнях:

• досознательный уровень – регулирует поведение на уровне рефлекторной регуляции вегетативной НС и «предустановленных» поведенческих реакций через короткие нейронные контуры. В основе такого поведения лежат так же три уровня работы всех сенсорных систем в организме, при которой до сознания пропускаются лишь «значимые с точки зрения эволюции» сигналы, а остальные, распознаваясь в стволовых структурах и периферической НС, отреагирываются на уровне вегетативных реакций, сопровождаясь медиаторно-гормональной поддержкой первичной эмоции. Досознательный уровень (почти рефлекторный) закреплен эволюцией вида в первичных реакциях организма на «опасность». Это поведенческий уровень реакции и ощущения ;

• сознательный уровень – осмысляемая поведенческая реакция на внешние воздействия. Уровень осмысленных реакций на новый стимул, свойственный психике на стадии обучения новому поведению. Это ежедневный процесс, приводящий к обучению по принципу стимул-подкрепление, где эмоциональная реакция на удачную или неудачную поведенческую стратегию способствует обучению психики и формированию представлений о реальности. Это поведенческий уровень осознанного выбора действия, распознавания-интерпретации ситуации. Подобная стратегия осмысленного поведения «энергозатратна для психики», задействует большое количество полей мозга и нейронных связей для анализа и выбора типа действия, поэтому «поняв» один раз, как необходимо действовать, психика формирует поведенческий шаблон (четкий нейронный контур) по принципу условного рефлекса. Это поведенческий уровень выбора стратегии, сверки ее с ситуацией «здесь и сейчас» и эмоциональной оценки ее результата. На этом уровне формируется осмысливаемый индивидом опыт;

• сверхсознание или уровень архетипов – это уровень автоматических реакций, обусловленных культурной средой («условных рефлексов» и «выученных последовательностей действий»). Поведение регулируется на уровне шаблонов, стереотипов, культурных кодов, культовых установок и традиций, эвристических прозрений или интуиции, как высшей формы культурной адаптации к контексту, формируется с раннего детского возраста (или в строго определенный период антогененза) по принципу импрессинга (импринтинга – запечатления) и позднее немного корректируется эмоционально наполненным жизненным опытом, дает наиболее яркую эмоциональную реакцию на событие в случае совпадения установочного стереотипа с результатом действий. Это поведенческий уровень ценностей и убеждений.

20 Дубынин В.А. Введение в курс: Мозг человека. Электричество мозга. – URL: https://www.youtube.com/watch?v=tJRK67Qcd_k&t=32s; Электрические процессы в мозге. Курс: Химия» мозга. – URL: https://www.youtube.com/watch?v=skxmLbOX2ys. Курс: Мозг человека: основные функции / лекция: память и обучение. – URL: http://arhe.msk.ru/stream;

Таблица 1. Сопоставление образной структуры (по [18] с предложенными автором уровнями восприятия городского пространства [1]).

21 Только в формальном (искусственном) языке веер возможных значений сводится к одной линии, связывающей означающее (форму) и означаемое (ее значения и смыслы). И в естественном языке, и в еще менее структурированном «языке» архитектуры существуют и взаимодействуют ядро и поле значения.

Рис. 1. Формирование нейронного контура

Определение «Морфологической основы образа ориентации» (согласно Янковской Ю.С.) наиболее точно соответствует предлагаемой модели пространственного средового кода. Эта пространственная модель – «формообразующие характеристики архитектурного объекта с точки зрения выделения пространства действия, ограничивающего, координирующего и стимулирующего возможные движения человека. Телесно– пространственное описание в основе своей имеет биологические стереотипы» [18, с.30]. А также, в первую очередь, определяющая досознательное ощущение безопасности (опасности) от городского пространства, не связанное напрямую с социальными взаимодействиями, а лишь опосредованно учитывающих их.

Рис. 2. Сопоставление взглядов и подходов различных школ теоретической и практической психологии, нейропсихологии и социологии

Рис. 3. Три вида кода оценки городского пространства. Концепция модального-кода, утилитарного-кода и форма-кода, основанная на психофизиологии восприятия Примечание: Лучшим выражением для представления взаимосвязанности этих блоков данных (трех кодов) может быть трехмерная система координат, где плоскости – это характеристики, а точка в пространстве – это соотношение и выраженность качеств «объекта»

Триединая структура параметров архитектурного (городского) пространства, основанная на психофизиологии человеческого восприятия [1, 14, 16]:

• пространственном – досознательном – сенсорном;

• утилитарном – социальном – осознаваемом – логическом – вербальном;

• модальном – архетипическом – культурно-детерминированном – сценарно– мировоззренческом.

Триединый средовой код (Е. И. Петровская):

• объемно-пространственный регламент – Ф-код – регламентирует пропорции, нормативные высотности (верхний и нижний пределы), пространственные доминаты и акценты, габариты и ритмику пешеходных пространств и фасадных решений – то, что создает пространственный ансамбль;

• утилитарный (Социально-Функциональный) – УС-код регламентирует создание социальных кластеров, социальных концепции развития территорий на уровне использования и функционального сценария – адресное благоустройство, систем навигации и рекламы;

• модальный²² (эмоциональный) – ЭМ-код – регламент цветового решения, формирование атмосферы через звуки (саунд-дизайн), дизайн-тактильных ощущений при использовании традиционных местных или брендообразующих (означивающих) материалов.

22 Модальность – свойство ощущений в психологии, связанные с сенсорным восприятием.

Триединая система кода предусматривает, что новые инструменты анализа при проектировании городской среды выявляют, предопределяют основы пространственного сценария создания и использования городского пространства, что поможет переводу его (сценария) в объемно-пространственное решение и архитектурные формы. Автором предлагается система оценки качества городской среды с учетом социо-культурного, экологического и психоэмоционального факторов восприятия.

Методика формирования локального регламента (комплексного средового кода)

Методика формирования локального регламента строится на систематизированном и структурированном использовании известных методов анализа городской среды и нескольких авторских методов (метода пространственно-психологической комфортности и смысловой наполненности и освоенности). Только на основе анализа и художественного переосмысления полученных данных возможно построение концепций изменений той или иной территории для формирования комфортной, идентичной, гуманной городской среды. Такие методы, как градостроительный анализ территории и социо-культурный анализ контекста, визуально-ландшафтный анализ, морфологический и структурный анализ застройки, умение формировать ментальные карты и моделировать как обьемно-пространственные ансамбли, так и логически построенные структуры-сети из архетипов городских пространств, вобравших в себя модели поведения и взаимодействия горожан в связи с определенным окружением (структурация). Последовательность этих методов работы с городской территорией позволяет выявить ареал-зону влияния определенного комплексного качества среды и прописать по параметрам ее собственный «средовой код », т.е. правила формирования и самовоспроизведения на заданной территории этой среды в самом широком смысле, по новым или сложившимся комфортным для горожанина сценариям.

Комплексная методика – экспресс-методика , включающая в себя как традиционные для школы МАРХИ методы, так и некоторые подходы и тренинги, привнесенные из практической психологии, некоторые приемы и навыки работы с современным проектным инструментарием и системами открытых данных. Она была предложена студентам и отрабатывалась поэтапно апробацией в нескольких проектных группах МАРХИ с 2013 года по н.в. и в учебной практике изложена в предыдущих статьях автора:

• «Методика графического экспресс-анализа и выявления точек роста и зон изменений на территории» через цветовые индексы ячеек [19, 20] позволяет осуществить переход от функционального зонирования через учет художественного осмысления ландшафта территории методами классического Ландшафтно-визуального анализа, совмещенного с морфологическим анализом и социо-культурным и качественно-эмоциональным анализом контекста к выделению «ареалов идентичности» и проектной «сетке УДС». [14, 16];

• Трансформация «проектной сетки УДС» по методу «матрицы пешеходного пространства » [14, 16] с использованием архетипов городских пространств в эскиз «конверта застройки»²³ (или уплотнения фрагмента застроенной территории);

• Выделение внутри целостного «ареала идентичности» [14, 16] средовых (имиджевых) комплексов и сценарных вариантов их использования с учетом данных опросов, ментальных карт, воркшопов с участием жителей и др. инструментов соучаствующего проектирования;

• Предложения к каждому средовому комплексу «паспорта элементов благоустройства» для территорий общего пользования и «Паспорт градостроительного объекта по уровням восприятия» для комплексной застройки выделенной территории или уплотнения сложившейся [14, 16].

На всех этапах методики осуществляется отбор параметров (трех типов), закрепляемых (регламентируемых) для конкретной территории (ареала) в целом или для ее фрагмента (средового комплекса) «методом последовательных приближений»²⁴. Для каждого формата территории, от района или города до ее малого фрагмента (площади или квартала) в каждой группе параметров своя последовательность. Например, для форма– кода, ареала (территории района или городка) важна структура УДС, морфология и характерный (базовый) морфотип, городской силуэт; для средового комплекса, к примеру, группа улиц и переулков с фокусом на рыночной площади важны пропорции сечений улиц, ритм подворотен, переулков, высота и плотность застройки, местная система доминант и ориентиров, закрытость кварталов, этажность, частота мелких общественных пространств и их типология, парцелляция, выделенность первых этажей, угол наклона кровли; для конкретного квартала или площади важны нюансы и вариации этих характеристик, их отличие от параметра по комплексу в целом. Такая же иерархия в УС-коде и ЭМ-коде. Группы параметров как бы проверяют правомерность друг друга. Нельзя назвать район «Новой Венецией» если там 20-этажная застройка микрорайонной планировки только потому, что там есть 2 канала, подъезды украшены маскаронами и все выкрашено в охристые цвета – символ должен быть подкреплен схожими ощущениями от пространства, передаваемыми через группы параметров.

23 Конверт застройки – допустимые в данном месте объем и форма застройки как элемент Объемно-Пространственного Регламента (ОПР).

24 Способ решения математических задач, заключающийся в построении последовательности, члены которой получаются с помощью повторного применения к. л. операции.

Группирование параметров по трем уровням восприятия дает возможность в дальнейшем осуществлять автоматическое построение «допустимого конверта застройки» по авторскому эскизу-сетке (системы центров и путей) для конкретной территории в какой-либо планировочной «манере», как это делается сегодня при компьютерном воспроизведении музыкальных произведений в манере тех или иных исполнителей настоящего и прошлого. В дальнейшем этот конверт застройки может выполнять роль объемно-пространственного регламента (ОПР или Ф-кода), в рамках которого осуществляется пообъектное проектирование. Чередование в проектном процессе творческих поисковых этапов с аналитическими, а также работы творческого человеческого сознания в сочетании с ИИ и машинным многофакторным анализом – залог сбалансированного развития территории и создания запоминающегося (идентичного) ее образа. Данная последовательность шагов позволяет выявлять соответствия архитектурно-градостроительных параметров решаемым стратегическим задачам и вмещающему ландшафту. Подобная структура работы позволяет оцифровать и алгоритмизировать проектные этапы как по отдельности, так и в будущем создать BIM пакеты для комплексной оценки градостроительного потенциала территории и сравнительного вариативного проектирования.

Метод работы по средовые кодам позволяет выработать простую (понятную и широкой публике, и администраторам, не имеющим спецобразования в области градостроительства, урбанистики, культурологии) систему оценки качества городского пространства и обозначить иерархию задач в этой области, предложить некоторые методики выявления характеристик и их «продолжения» для той или иной территории с сохранением ее идентичности (самобытности) [14, 19]. Триединая схема оценки качества среды по трем группам параметров, заложенная в локальные регламенты, облегчит задачу для архитекторов-«объемщиков», освобождая их от длительного сбора информации и массы согласований, поскольку главные нормативы проектирования и принципы соответствия местным условиям уже будут в «задании-разрешении на проектирование» и ускорит и упростит процесс принятия объективного решения управленцами [1], т.к. благодаря наглядной структуре (формату) обеспечивает учет всех значимых (целевых) факторов.

Традиционные форматы застройки локальных территорий – это единство формы, создаваемой из традиционного материала, традиционных форм практического использования, социальных практик и идейно-символического содержания. Что из этой неделимой триады предлагается сохранять и как встраивать в городскую жизнь в Российских реалиях. «Табурет устойчив на трех точках опоры». И если не давать нового прочтения всем этим аспектам возрождения традиции одновременно, то возможно ли возрождение и создание психологически комфортной среды?

В исследованиях принимается за основу метод ранжирования значимости параметра в зависимости от условий контекста и направленности градорегулирующей политики. Градостроительные модели городской ткани в данных исследованиях рассматриваются как аналитические модели формальной системы – совокупность параметров, свойства которых и отношения между которыми удовлетворяют правилам и целям развития территории. Степень проявленности каждого кода на территории, его формирование во времени и авторство (традиция, авторская версия, брендирование) определяются типом развития (изменений статуса) территории (таблица 2).

Таблица 2. Состав средового кода в условиях разных стратегий развития территории средового комплекса²⁵

25 Составитель – Петровская Е.И. при техническом участии маг. Демчук М.А.

Примечание: цвет ячейки показывает направленность мер (сохранение и фиксацию существующих параметров – розовый \ развитие по сложившемуся сценарию – голубой

\ новый вектор развития – фиолетовый)

Инструменты-регламенты – Интенсивность окраски ячейки по типу кода – определяет значимость типа кода для типа градостроительного развития локальной территории.

Разобрать подробно полно все аспекты этой темы в одной работе невозможно, поэтому были выделены группы задач в рамках выше предложенной триединой системы качеств. Совместно с магистрами кафедры Градостроительства МАРХИ в ряде НИР отрабатываются отдельные аспекты и вырабатываются экспресс-методы сбора и структурирования информации, а также методы применения этих данных при дальнейшем градостроительном проектировании:

• сбор «эмоциональных» данных о территории методом натуробследований и «дрейфа» с последующим нанесением на план территории и сопоставление его с морфологией и материалом застройки – предложен в качестве летней практики 2020 г. для 4-го курса каф. Градостроительства;

• метод «пешеходной комфортности», предложенный Петровской Е.И. и описанный в ряде статей, отрабатывается в работах 2017–2020: курс по «визуальным моделям» магистратуры;

• метод «прототипизации» – застройки – Агейкин А.Д. (магистр 2017–2019);

• структуры зеленых пространств городской ткани – Кабанова А.С. (магистр 2018– 2020);

• выявление объемно-пространственного кода для группы микропарцелл и формирование сценариев развития территории по открытым данным. – Погуца Я. и Новиков Н. (магистры 2016–2018).;

• эмоциональное кодирование (М-код) под конкретные новые функциональное задачи – Демчук М.А. (магистр 2018–2020).

Метод выявления основ формирования комплексного дизайн-кода для конкретной локальной территории (исследование Демчук М.А., магистр МАРХИ 2018–2020) – опирается на исследование и систематизацию средо-формирующих морфотипов и их параметров для территории Лефортово-Басманный [20].

Теоретическое основание для данного исследования – классификация морфотипов застройки. Это был один из разделов теории эволюции градостроительных систем А. Гутнова. Первые разработки относятся к 1980-м годам. Понадобилось несколько десятилетий, чтобы теоретические представления кристаллизовались в нормативные предписания. Однако действовали эти нормативы в Москве менее десятилетия, после чего были отменены. Как полагают некоторые специалисты – как не справившиеся с задачей сдерживания инвестиционно-строительного прессинга²⁶. Но для изучения и систематизации качеств «городской среды» такой формат описания наиболее подходит. Морфотип застройки являет собой совокупность и физическое преставление параметров, фиксирующих в себе характерные для периода формирования морфотипа экономические, правовые, социальные, экологические, культурные, технологические и др. характеристики. Присущие застройке определенного исторического периода характеристики (пространственные и модальные) формируют у современного обитателя определенные поведенческие паттерны, воссоздавая «атмосферу» того времени. Утрата многообразия естественно сложившихся морфотипов застройки приведёт, как в природе, к обрушению некой «экосистемы» – имеется в виду система психологического и эстетического комфорта, присущая «Месту» [21]. «Место» – ареал или макропространство [8] – пешеходный ареал диаметром до двух километров называется к– округом [8]. При этом в зоне влияния центрального места (ядра) удерживается большая территория до 3,5 км (2 мили) по длине и ширине и до 60 тыс. чел. [21, 22]. Для структуры к-округа характерно формирование центрального ядра, нескольких подцентров и отдельных «входных» узлов на периферии [16]. Плотность населения округа важна, т.к. влияет на возможность формирования сообщества при достаточной плотности контактов через узнавание, отсутствие отчужденности и «внутривидовой агрессии» при чрезмерной скученности.

26 Методическое пособие по применению МГСН 1.01-99 при проектировании на территории морфотипов исторической застройки. Правительство Москвы. Москомархитектура, 2002.

В данном магистерском исследовании поставлена задача посредством комплексного анализа (ГА) выявить перспективное направление развития района, выявить базовые параметры среды, опорные для такого развития, и предложить градостроительный инструмент реализации этих перспектив. Анализ показал, что на территории происходит стихийное формирование нескольких смысловых кластеров распределенного кампуса, что позволяет говорить о том, что «распределенный кампус» – это в том числе способ закрепить локальную идентичность к-округа. Формат организации пространства округа (пешеходная доступность, целостность, связность, исторически формированные средовые комплексы, средневысокая квартальная застройка, высокий процент застройки являются памятниками архитектуры, палимпсест смыслов) соответствует принципам распределенного кампуса.

Несколько средообразующих для территории морфотипов позволяют собрать и отсортировать по группам средовые параметры, создавая основу для локального пространственного регламента и М-кода как для территории района в целом, так и для отдельных комплексов (кластеров) в частности, направленных на поддержание и развитие среды городского распределенного кампуса. Основными морфотипами в районе являются: «сталинка», Доходный дом конца XIX – начала XX века, усадебная застройка конца XIX века, рабочий поселок 1920-х годов, параметры которых соответствуют требованиям к функциональным зонам кампуса. Несмотря на такой временной разброс объемно-пространственные и модальные характеристики этих морфотипов схожи. На базе этих характеристик предложен переходный – «комфортный морфотип» для современной застройки района, не диссонирующий со сложившейся средой. Так же предполагается разработка комплексного локального регламента, учитывающего необходимость сохранения историко-культурных объектов и местных особенностей морфологии, определяющих иллюстрированный перечень параметров, рекомендуемых при застройке, реконструкции и освоении территории района и для выделенных кластеров.

Метод выявления точных показателей и характеристик зеленых публичных пространств и их пешеходной доступности для локальных территорий, сформированных в определенный исторический временной период, с использованием платформ QGIS, а также открытых данных Overpass-turbo, OpenStreetMap предложен Кабановой А.С., (магистр МАРХИ 2018-2020). Исследование показало – основание для создания разных локальных регламентов по озеленению и благоустройству для разных видов городской ткани (по типу преобладающего морфотипа) на пути создания «Здорового города».

Новизна этого метода в том, что никто ранее не проводил сравнительного расчета озелененности по такой выборке стран и не сопоставлял в точных цифрах локальные показатели качества озеленения для разных типов городской ткани. Выявлен одинаковый высокий процент (10–14% всей площади города) малых благоустроенных зеленых публичных пространств для крупных столичных городов Европы, признанных на конгрессе местного и регионального управления Европы 1997 года «зелеными» и оцененных ВОЗ как наиболее благоприятные для жизни. Этот процент внутри города варьирует по типу городской ткани, также варьирует состав объектов. Максимальная автоматизация процесса позволила отфильтровать большой объем данных с малыми погрешностями в расчете из-за незначительной разницы маркировки элементов в QGIS для разных стран. Увы, в российской системе нет такой четкой классификации и соотнесения названия типа данных с его параметрами, что сильно затрудняет работу с корректной выгрузкой и оценкой данных по Москве. Москва очень зеленый город, но в сопоставлении с европейскими столицами в ней нет того разнообразия прототипов зеленых пространств и степени их освоенности и интеграции в ежедневный жизненный цикл горожанина.

В данном исследовании планируется получить набор компонентов и пространственную модель взаимосвязей для разных типов городской ткани и таблицу элементов благоустройства для них, своего рода рецепт реконструкции и благоустройства зеленых городских пространств по европейским стандартам. В обоих исследованиях была использована методика описания пространства по типам восприятия и систематизация элементов пространства по пешеходной матрице как способу систематизации данных.

Выводы

Локальный регламент – инструмент, направляющий и корректирующий градостроительное развитие территории и формирующий благоприятную архитектурную среду для решения приоритетного для территории комплекса задач. Стратегия и приоритетные направления развития территории могут быть заложены в локальную нормативную базу через обоснованные диапазоны параметров. С помощью формулирования (формализации) средовых характеристик через блоки взаимосвязанных параметров становится возможным создание параметрической модели территории. Модель – абстрактное представление реальности в какой-либо форме (например, в математической, физической, символической, графической). Поэтому параметрическая градостроительная модель – это не фиксированное объемное решение, не макет, а изменяемая во времени и по заложенным в нее через алгоритмы правилам система. Именно параметры, их диапазон и принципы изменений являются предметом регулирования. Ограничение этих значений, разработка рекомендуемых показателей, задание минимальных и максимальных индексов и есть те инструменты, с помощью которых происходит градостроительное регулирование. Автором предлагается методика экспресс-анализа ведущих факторов для той или иной городской территории, определяющих ее дальнейшее развитие, «сканирование» по уровням психологического восприятия.

Локальный регламент – это не застывший во времени документ. Он должен быть интерактивным, т.е. должен обновляться и совершенствоваться по типу Генокода или ДНК [1, 5] сохраняя и закрепляя историческую и культурную ценность территории, определяя долю и темпы новых градостроительных, социальных, культурных нововведений (инъекций) в рамках госстратегий и программ, через институты взаимодействия местных исполнительных властей, жителей, заинтересованных в территории предпринимателей и профессионалов (экспертов и проектировщиков), хорошо знакомых с опытом таких изменений в мире и обладающих проектно-исследовательскими инструментами. В процессе управления локальными территориями Европы и США начиная с 1980-х наработан подобный опыт через Государственно-частные партнерства [6], некоммерческие управляющие компании, ассоциации и представительства. Необходимо найти им аналог на российской правовой практике.

Принцип обратной связи в триединой системе контроля саморазвития необходим для постепенного поступательного изменения с сохранением индивидуальности, присущей всем живым системам. На примере животных это три формы регуляции: моментальная – нервная, пролонгированная поддерживающая – иммунная, замедленная и долгоформируемая иммунная. Все эти три системы воздействуют на генном уровне, меняя его настройки. Его необходимо внедрить и для развития практики регламентов для конкретной территории.

Регламент должен быть интуитивно доступен для понимания широкого круга пользователей, следовательно, должен содержать видеоряд по всем уровням регламентации, схемы взаимодействия, внесения изменений и принятия решений, а так же примеры положительных для территории решений. Практика его формирования должна опираться на регулярно проводимые исследования, мониторинг результатов применения с опорой на местное сообщество, муниципальные органы управления и экспертные коллективы.

Возможное в обозримой перспективе создание параметрической модели города с учетом локальных особенностей его фрагментов аналогично порталам открытых городских данных всех столичных городов Европы – Берлина, Вены, Праги, Амстердама, Мюнхена и многих других, где в открытом доступе для всех специалистов и жителей находится вся информация о перспективных проектах в области городского транспорта и экологии, правовой организации, геологических и климатических условиях, а также о наследии и предметах охраны, туристических программах и городских налоговых льготах. Этому вопросу посвящены наши предыдущие статьи [16]. Важно задание этим параметрам конкретных значений, которые и являются предметом регулирования. Ограничение этих значений, разработка рекомендуемых показателей развития территории, задание минимальных и максимальных индексов и есть те инструменты, с помощью которых происходит градостроительное регулирование. Аналогичные по форме инструменты анализа-регулирования порталы комплексных открытых городских данных с 2010-х развиваются и совершенствуются в европейских столицах и городах США и Канады. На сегодня нет единой принятой формы и структуры этих данных, как нет и единого интерфейса, каждый город идет своим исключительным путем, формируя через эти порталы свою «экосистему» с особыми условиями и правилами взаимодействия, уходящими корнями в национальные менталитеты, традиции права и особенности восприятия и обработки информации [1].

Литература

1. Петровская Е.И. Градостроительный регламент, средовые коды и критерии качества городского пространства // Architecture and Modern Information Technologies. – 2017. – №2(39). – С. 268–283. – URL: https://marhi.ru/AMIT/2017/2kvart17/PDF/21_AMIT_39_PETROVSKAYA PDF.pdf(дата обращения 15.10.2019).

2. Гутнов А.Э. Города и люди. – Москва: МП Ладья, 1993. –159 с.

3. Ильченко А. Анализ пространственной структуры Москвы: автореферат диссертации. – Москва. – 2016. – 51с. – URL: https://knowledge.allbest.ru/construction/2c0b65635b3bd69b4c43a89421206c26.html (дата обращения 22.01.2016).

4. Владимиров Д.Г. Законодательное обеспечение сохранения исторического и культурного наследия при осуществлении строительной деятельности в крупных городах // аналитический вестник совета федерации. – 2008. – №14(359). – URL: http://knigi1.dissers.ru/books/library2/2041-1.php.

5. Когаловский М.Р. Глоссарий по информационному обществу / под общ. ред. Хохлова Ю.Е. – Москва: институт развития информационного общества, 2009. – 160 с.

6. Крашенинников А.В. Градостроительное развитие и городская среда // Urban Development and built Environment. Raleigh, North Carolina, USA: open science publishing, 2017. – 169 p. ISBN 978-0-244-33087-3.

7. Габидулина С.Э. Психология городской среды. – Москва: Смысл, 2012. – 152 с. IBSN978-5-89357-306-0

8. Замятин Д.Н. Гуманитарная география: пространство, воображение и взаимодействие современных гуманитарных наук // Социологическое обозрение. – Т. 9. – 2010. – № 3. – С. 26–50. – URL: https://www.hse.ru/data/2011/03/05/1211605803/9_3_02.pdf.

9. Эллард К. Среда обитания: как архитектура влияет на наше поведение и самочувствие / пер. с. англ. – Москва: Альпин Паблишер, 2018. – 288 с.

10. Черноушек М. Психология жизненной среды. Человечество на пороге XXI века / пер. с чеш. И.И. Попа. – Москва: Мысль, 1989. – 174 с. ISBN 5-244-00305-4

11. Варламова Д. С ума сойти. Путеводитель по психическим расстройствам жителя большого города / Д. Варламова, А. Зайцев. – Москва: Альпина, 2017. – 325 с.

12. Петровская Е.И. Комфортность и антропоморфность в формировании пешеходных зон города / Е.И. Петровская, М.В. Лазарева // в сборнике материалы VIII международной научно-практической конференции. Актуальные направления фундаментальных и прикладных исследований Norh Charleston,SC,USA29406. – C. 1– 11. ISBN978-1530588886

13. Линч К. Образ города / пер. с англ. В. Л. Глазычева; Сост. А. В. Иконников; Под ред. А.В. Иконникова. – Москва: Стройиздат, 1982. – 328 с.

14. Петровская Е.И. Принципы кодирования городской среды на примере исторического центра г. Выборг / Е.И. Петровская, Н. Новиков, Я. Погуца // Архитектура и строительство России. – Москва, 2018. – №2 (226). – С. 100–111.

15. Крашенинников А.В. Когнитивная урбанистика: архетипы и прототипы городской среды: Монография. – Москва: КУРС (Серия «Наука»), 2020. – 210 с.

16. Петровская Е.И. О методе кодирования «пешеходно-комфортной» городской среды и сочетании центричных и линейных городских пространств / Е.И. Петровская, А.Г. Подобулкин, И.А. Печенкин, А.И. Мавленкин // Architecture and Modern Information Technologies. – 2018. – №3(44). – C. 392–426. – URL: https://marhi.ru/AMIT/2018/3kvart18/PDF/24_petrovskaya_.pdf(дата обращения 15.10.2019).

17. Татарченко А.В. Средовой подход в архитектуре: От теории к реализации // Современные наукоемкие технологии. – 2018. – № 9. – С. 115–119. – URL:https://top– technologies.ru/ru/article/view?id=37170.

18. Янковская Ю.С. Архитектурный объект: образ и морфология: автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора архитектуры. – Москва, 2006. – 58с. – URL: https://dlib.rsl.ru/viewer/01003067628#?page=1

19. Петровская Е.И. Пространственный анализ и выявление территорий перспективного развития (на примере дипломного проектирования в МАРХИ) // Архитектура и строительство России. – 2016. – №4(220). – С. 24–35.

20. Кожаева Л. Морфотипы застройки – в теории и на практике // Архитектурный вестник. – 2011. – №2. – URL:http://archvestnik.ru/2011/09/29/morfotipy-zastroyki-v-teorii-i-na– praktike-2/.

21. Krasheninnikov A.V. Local identity framework of built environment./ Krasheninnikov A.V., Lazareva M.V., Petrovskaya E.I. / the International Multidisciplinary Scientific Conference on Social Sciences and Arts SGEM 2018, – URL: https://www.sgemsocial.org/SGEM2018 Conference Proceedings, ISBN 978-619-7408-25-6 / ISSN 2367-5659, 24 – 30 August, 2018. – Book 5. – Vol. 2. – P. 113–119 .

22. Джекобс Дж. Смерть и жизнь больших американских городов / перевод с английского Леонида Мотылева. – Москва: Новое издательство, 2011. – 460 с. – URL:http://tehne.com/library/dzhekobs-dzh-smert-i-zhizn-bolshih-amerikanskih-gorodov-moskva-2011